Хотя… а у кого их нет.
* * *Клуб путешественников — это один из самых фешенебельных клубов Лондона. В его уставе записано, что в него может быть принят любой, кто совершил хотя бы одно путешествие хотя бы на пятьсот миль в любую сторону от Лондона. Раньше это мог позволить себе не каждый, сегодня — лоукостеры летают в Восточную Европу за десять — пятнадцать фунтов и многие молодые англичане — летают на выходные, за приключениями и дешёвым сексом. Клубы англичанам нужны для того, что они сами называют socializing, социализация. Пролетарии социализируются в пабах, а джентльмены — в клубах, хотя в последнее время эти границы стёрлись, как и многие другие. Но если в паб может зайти любой — то в лондонский клуб, тем более такого уровня — с улицы не пускали. Хотя — судя по останавливающимся машинам, членом клуба могли быть самые разные люди, и обладатели Роллс-Ройса и обладатели Форда Мондео.
Я подъехал на такси — в Лондоне ездить на такси совершенно не зазорно, назвал швейцару имя того джентльмена, с которым у меня встреча — и тот, чинно кивнув, повёл меня внутрь. Ещё кстати один британский парадокс: с одной стороны англичане, если ты им что-то сказал, предпочтут поверить, потому что джентльмену принято верить на слово — а с другой стороны, если ты имеешь дело с британской банковской системой — там обожают все перепроверять. Например, если ты просто хочешь открыть банковский счёт в одном из английских банков — банк от тебя потребует, помимо ID — удостоверения личности, ещё подтверждение адреса. Причём будьте уверены, что по документу, который вы предоставите — кто-то позвонит и наведёт справки. Вот такая вот она — Англия…
Швейцар — передал меня кому-то с рук на руки, и мы пошли коридорами и залами, полными старых карт и произведений искусства. Солидная, чопорная атмосфера, которую ты в Москве ни где не найдёшь, как не старайся. Поднялись на этаж, там были приватные кабинеты. Провожатый — открыл дверь одного из них — и я оказался лицом к лицу с рыжеватым, с проседью на висках человеком, которого бы я определил как «типичного англичанина». Хороший костюм, ухоженные волосы и руки — он сидел за столиком, который был сервирован для чаепития.
— Простите… — сказал я — я, кажется, не туда попал.
Человек улыбнулся — улыбка была тусклой и неприятной.
— Нет, нет, именно туда, мистер Угрюмов
— Просите?
— Присаживайтесь.
Я остался стоять
— Не имею чести.
— Меня зовут Карвер.
— Я должен был встретиться с другим человеком.
— Том скоро подойдёт. Да вы присядьте.
— Не вижу смысла.
— Смысл есть. Для начала
Человек достал из кармана пиджака какое-то удостоверение в виде карточки, но мне его не показал и спрятал обратно.
— Королевская налоговая служба — с сомнением в голосе сказал он — иногда в работе с вашими людьми я представляюсь именно так, но у вас нет собственности на территории Соединённого Королевства, верно? Вы не сделали такой глупости. Как там представлялся коммандер Бонд? Министерство обороны?
— Что вам нужно?
— Переговорить. Видите ли, мистер Пикард обратился к нам за… оценкой инвестиционных рисков вашего сибирского проекта. Мы оценили их и… нашли весьма существенными.
— То есть?
— Да вы присядьте.
Я подошёл ближе.
— Давайте, поменяемся местами
— Да ради Бога…
Я сел на то место, где только что сидел этот человек — а он на моё.
— Так в чем же состоят риски? Кстати — не вижу вашего удостоверения аудитора.
— Мы занимаемся специфическими рисками. На грани бизнеса и политики. Итак, у вас действительно есть ряд лицензий на разбуривание участков с труднодоступной сибирской нефтью. Конечно же — вы не раскрыли сути технологического пакета, какой собрали — но что-то заставляет нас поверить в то, что у вас может и получиться перевести эти залежи в разряд коммерчески рентабельных. И возникает вопрос — а что дальше?
— И что же дальше?
— А то, что у вас эти месторождения быстро отберут. Вместе с технологиями. Вы действительно считаете, что вам дадут их разрабатывать?
Я наклонился вперёд.
— Мистер, а вам то, что за дело, что я считаю. А?
Если я хочу быть убедительным — я бываю убедительным, поверьте. Очень убедительным. В Европе — принято уходить от конфликта, а у нас — совсем наоборот. И я поверьте, прошёл хорошую школу. Конфликтов…
…
— Может, вы хотите вложить деньги? В таком случае — давайте поговорим конкретно. Сколько. И на каких условиях. А если нет — то проваливайте-ка вы отсюда. Пока целы. Ферштейн?
Англичанин улыбнулся
— Забавно.
— Не вижу ничего забавного. Итак?
— Забавно то, что вы совсем не понимаете своего места в пищевой цепочке. Возможно, там у себя вы что-то значите. А здесь…
Договорить англичанин не успел. Если он думал, что разговором только и закончится — то он сильно ошибался…
Но и я ошибался. Я даже не услышал, как открылась дверь… среагировать тоже не успел…
* * *Англичанин испугался. Я видел, что он испугался… даже при том, что пострадал несильно. Я пострадал намного сильнее — рука до сих пор висела плетью. И дышал я с трудом. Те, кто стоял у меня за спиной — явно кое-что соображали…
— Боюсь, мы несколько недооценили вас, мистер Угрюмов…
Я вместо ответа — сплюнул на стол
— Хорошо. Если вы так хотите… вопрос стоит так. Вы прекрасно знаете, что такое санкции. И вы, полагаю, знаете, какими возможностями мы обладаем. Да, мы вряд ли добьёмся вашей выдачи из России — но вот прервать финансирование мы вполне способны. Прервать навсегда. Выдвинуть против вас уголовные обвинения, которые в финансовом мире будут равны приговору суда и навсегда закроют вам доступ к приличному финансированию. Вы станете парией, с дурной репутацией. Репутация, мистер Угрюмов. Это то, что зарабатывается долго и теряется быстро. Впрочем, вы вряд ли это поймёте…
— Отчего же — сказал я вполне спокойным голосом — пойму. Я только что её заработал.
Мне удалось второй раз «пробить» англичанина — по крайней мере, он удивился. Второй плюс.
— Вы считаете, что нападая на человека, вы зарабатываете себе репутацию?
— Да. Несомненно. Давайте, я угадаю — вы тщательно готовились к разговору со мной. Аргументы, контраргументы. Но вы никак не думали, что вам придётся физически бороться за свою жизнь, верно?
Переигрываю? Нет.
Надо выиграть время. Хоть немного.
— … и теперь, предъявляя мне требования, вы будете каждый раз подсознательно думать, останетесь ли вы в живых или нет. Видите ли, мистер — я вырос в очень дурном месте. Под названием Уралмаш. Знаете, в чем разница между Уралмашем и любым другим местом на Земле? В том, что в любом другом месте — сначала выходят поговорить, а потом бьют морду. А в Уралмаше наоборот — сначала бьют морду, а потом —
