— Да, сэр, но это случилось давно, когда у нее все было по-другому. Мне будет не по себе, если я пренебрегу ее желанием сейчас.
— И долго вы намерены там пробыть?
— Как можно меньше, сэр.
— Обещайте, что задержитесь не больше недели…
— Дать слово я не могу. А вдруг мне придется его нарушить?
— Но в любом случае вы вернетесь? И вас ни под каким предлогом не заставят остаться у нее насовсем?
— О нет! Я, безусловно, вернусь, если не случится ничего непредвиденного.
— А кто поедет с вами? Вы же не можете отправиться за сто миль одна.
— Разумеется, сэр. Она прислала за мной своего кучера.
— На него можно положиться?
— Да, сэр. Он служит там десять лет.
Мистер Рочестер задумался.
— Когда вы хотите уехать?
— Завтра рано утром.
— Ну, так вам нужны деньги. Путешествовать без денег вы никак не можете, а их, я полагаю, у вас маловато. Я же еще не платил вам… Так сколько у вас за душой, Джейн? — добавил он с улыбкой.
Я достала мой кошелек — он был очень тощим.
— Пять шиллингов, сэр.
Он забрал у меня кошелек, высыпал содержимое на ладонь и засмеялся, словно столь малое число монет его обрадовало. Затем он открыл свой бумажник.
— Вот возьмите, — сказал он, протягивая мне банкноту. Пятидесятифунтовую — а он был мне должен всего пятнадцать фунтов! Я сказала, что у меня нет сдачи.
— Мне не нужна сдача, вы же знаете. Берите свое жалованье.
Я отказалась взять больше того, на что имела право. Он было нахмурился, но тут же ему пришла в голову новая мысль, и он воскликнул:
— Верно, верно! Лучше не давать вам столько, не то как бы вы не остались там на три месяца — с пятьюдесятью-то фунтами! Вот десять, этого же больше чем достаточно?
— Да, сэр, но теперь вы мне должны еще пять фунтов.
— Так вернитесь за ними! Я ваш банкир на сорок фунтов.
— Мистер Рочестер, раз мне представился такой случай, я хотела бы упомянуть еще об одном деле.
— О деле? Любопытно послушать!
— Вы практически поставили меня в известность о своем намерении вскоре вступить в брак.
— Да, но что из этого?
— Тогда, сэр, Адель следует отправить в пансион. Не сомневаюсь, вы понимаете, насколько это необходимо.
— Убрать ее с дороги моей молодой супруги, которая иначе может и наступить на нее? В этом есть смысл. Да, без сомнения, Адель, как вы говорите, следует отправить в пансион, а вы, разумеется, должны тут же удалиться… э… ко всем чертям?
— Уповаю, что нет, сэр, но мне надо будет найти другое место.
— Да, конечно! — вскричал он тоном столь же неожиданным и нелепым, как гримаса, исказившая его лицо. Некоторое время он молча смотрел на меня. — И, полагаю, подыскать вам это место вы попросите старую госпожу Рид или барышень, ее дочерей?
— Нет, сэр. Я не в таких отношениях с моими родственницами, чтобы просить их об одолжении. Я просто помещу объявление в газету.
— Ну уж нет! — проворчал он. — Только посмейте! Жалею, что не дал вам вместо десяти фунтов один соверен. Верните-ка девять фунтов, Джейн. Они мне нужны.
— Как и мне, сэр! — возразила я, пряча за спину руку с кошельком. — У меня каждый пенни на счету!
— Маленькая скряга! — сказал он. — Отказывает мне в денежной помощи. Уделите пять фунтов, Джейн!
— Ни пяти шиллингов, сэр. Ни пяти пенсов.
— Дайте мне хоть полюбоваться банкнотой!
— Нет, сэр, вам нельзя доверять.
— Джейн!
— Сэр?
— Пообещайте мне одно.
— Я пообещаю вам все что угодно, сэр. При условии, что сочту это выполнимым.
— Не давайте объявления. Доверьте поиски этого места мне. Я вам непременно что-нибудь найду.
— С радостью, сэр, если вы в свою очередь обещаете, что мы с Аделью покинем ваш дом до того, как в него войдет ваша супруга.
— Очень хорошо. Даю вам слово. Так вы едете завтра?
— Да, прямо с утра.
— После обеда вы придете в гостиную?
— Нет, сэр. Мне надо собраться в дорогу.
— Значит, нам следует сейчас проститься на недолгий срок?
— Видимо, да, сэр.
— А как люди совершают церемонию прощания, Джейн? Научите меня. Я в этом мало осведомлен.
— Они говорят: «До свидания» или другие слова прощания, какие предпочитают.
— Ну, так скажите.
— До свидания, мистер Рочестер. До новой встречи.
— А что должен сказать я?
— То же самое, если хотите, сэр.
— До свидания, мисс Эйр. До новой встречи. И все?
— Да.
— На мой взгляд, слишком скупо, и сухо, и холодно. Мне хотелось бы что-нибудь добавить к церемонии. Например, рукопожатие… Но нет, оно меня тоже не удовлетворило бы. Так что, Джейн, ничего, кроме «до свидания», вы не скажете?
— Этого вполне достаточно, сэр. Одно слово может содержать столько же сердечности, как десяток.
— Вполне возможно, но звучит так пусто и равнодушно. «До свидания»!
«Долго ли еще он будет стоять, прислонясь к двери? — спросила я себя. — Мне надо заняться сборами».
Раздался удар гонга, призывающий переодеваться к обеду, и мистер Рочестер внезапно покинул комнату, не добавив ни слова. Больше я его в этот день не видела, а утром уехала до того, как он встал.
К сторожке Гейтсхеда я подъехала около пяти часов первого мая и зашла туда, прежде чем отправиться в господский дом. В комнатке царили чистота и порядок. На окнах висели белые занавесочки, на полу — ни соринки, каминная решетка и прибор к нему сверкали в отблесках весело пылающего огня. Перед камином сидела Бесси, нянча своего новорожденного, а в углу тихонько играли маленький Роберт и его сестричка.
— Благослови вас Бог! Я знала, что вы не откажетесь приехать! — воскликнула миссис Ливен, едва я переступила порог.
— Да, Бесси, — сказала я, расцеловав ее, — и, надеюсь, я не опоздала? Как миссис Рид? Еще, уповаю, жива?
— Да, жива. И уже не так путается в словах и мыслях. Доктор говорит, что неделю-другую она протянет, а вот на выздоровление он не надеется.
— Про меня она еще упоминала?
— Только сегодня утром говорила про вас и хотела, чтобы вы приехали. Сейчас она спит, то есть спала десять минут назад, когда я оттуда уходила. Она днем обычно лежит вроде как в оцепенении, а к шести-семи часам просыпается. Может, отдохнете здесь часок, мисс? А потом я вас провожу к ней.
Тут вошел Роберт, и Бесси, положив уснувшего младенца в колыбель, подбежала к мужу поздороваться. Потом она настояла, чтобы я сняла шляпку и выпила чашку чаю. Потому что, сказала она, выгляжу я очень усталой и бледной. Я была рада принять ее радушное приглашение и позволила снять с меня дорожную пелерину так же послушно, как позволяла в детстве раздевать себя перед сном.
Я глядела, как она хлопочет, и на меня нахлынули воспоминания о былом. А
