— Смею вас заверить, что люди постоянно обращаются ко мне за помощью. Более того, я не горела желанием сопровождать лэрда Маккейба. Но у меня не было выбора! Обладаю ли я соответствующими знаниями и опытом? Вне всяких сомнений. Вопрос в том, захочу ли я лечить раны Элерика?
Мейрин заморгала и приоткрыла рот от удивления. Затем она сердито насупила брови, прежде чем наброситься на мужа, который сверлил Кили таким пылающим взглядом, который, казалось, прожжет в ней дыру.
— Йен, это правда? Ты насильно привез сюда эту девушку?
Йен что-то буркнул, оскалившись, как загнанный зверь. Указывая рукой на Кили, он двинулся вперед. Кили вся сжалась, стараясь унять дрожь в коленях. Она храбрилась изо всех сил, чтобы лэрд не догадался, как сильно она напугана.
— Я требую почтительного отношения к леди Маккейб, иначе одно из двух — либо смириться со своей участью, либо умереть. И если вы еще хоть раз позволите себе проявить неуважение к моей супруге, то сильно пожалеете об этом! У меня нет времени выслушивать капризы. Жизнь моего брата висит на волоске, и вы будете его лечить и делать все, что нужно. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Кили плотно сжала губы и прикусила язык, чтобы не сказать лишнего, и только молча кивнула.
Совершенно сбитая с толку, Мейрин переводила взгляд с Кили на мужа.
— Йен, но нельзя же силой удерживать человека! Что будет с ее домом? А ее семья? Я уверена, можно найти другой выход!
Йен положил руку жене на плечо. В этом жесте было столько нежности, что даже выражение его лица смягчилось. Лэрд действительно очень любил свою супругу, и это не ускользнуло от внимания Кили.
Она едва удержалась от романтического вздоха.
— Пока мы здесь спорим, состояние Элерика ухудшается. Поторопитесь. Быстро идите и приготовьте комнату для моего брата. Кили понадобится помощь. Скажите женщинам, чтобы ей предоставили все необходимое для обработки раны Элерика. Приготовьте еще одну комнату для девушки рядом со спальней брата, чтобы она могла заботиться о нем в любое время дня и ночи.
В голосе лэрда явно чувствовалось раздражение, но лицо оставалось совершенно спокойным.
Мейрин бросила на Кили взгляд, полный сожаления. В ее глазах девушка прочла искреннее раскаяние из-за недостойного поступка мужа. Затем Мейрин развернулась и пошла к замку, по пути громко кликнув Мэдди.
Как только его жена скрылась из виду, Йен резко обернулся и посмотрел на Кили — его лицо было мрачнее тучи.
— Вы будете подчиняться мне без разговоров и сделаете все возможное и невозможное, чтобы оказать помощь Элерику и моей супруге, когда придет время родов.
Кили, судорожно сглотнув, кивнула.
Затем лэрд повернулся к ней спиной и сделал знак мужчинам, чтобы они заносили Элерика в дом. Кили так и осталась стоять в полной растерянности, не зная, что делать.
Ганнон легонько подтолкнул ее, взяв за локоть, и жестом пригласил следовать в замок. Все время, пока они взбирались по узкой винтовой лестнице, он держался позади. Наверху он задержал Кили у двери в спальню. Дождавшись, когда мужчины, которые несли Элерика, вышли из комнаты, он впустил ее внутрь.
Мейрин с пожилой женщиной стояли у камина, в котором ярко горел огонь. Поскольку камин затопили недавно, в комнате все еще было прохладно. Йен стоял у постели брата и, увидев Кили, нетерпеливо махнул рукой, чтобы она подошла ближе.
— Мэдди в вашем распоряжении. Она приготовит все, что нужно, а теперь осмотрите рану и проверьте, не разошлись ли швы.
Кили так и подмывало сказать, что и без указаний лэрда знает, что и, как нужно делать, но она послушно кивнула и прошмыгнула мимо него к постели Элерика.
Положив ладонь ему на лоб, она немного воспряла духом, ибо жар начал спадать. Это могло быть результатом долгого пребывания на холоде, и Кили опасалась, что, как только огонь согреет комнату, жар возобновится.
— Он поправится? — испуганно спросила Мейрин. Кили обернулась и спокойно посмотрела на супругу лэрда.
— Конечно. Иначе и быть не может.
— Для такой юной девушки ты слишком самонадеянна, красавица, — удивленно подняв брови, сказала женщина, стоявшая рядом с Мейрин.
— Самонадеянна? — искренне удивилась Кили. — Никогда не считала себя такой, особенно когда от меня зависит жизнь человека. Я всегда делаю все, что могу, и каждый раз мучаюсь сомнениями, что сделала недостаточно. Я очень упрямая, а не самонадеянная. И ни за что на свете не позволю человеку страдать, если в моих силах облегчить его мучения.
Мейрин улыбнулась и подошла к Кили, затем обхватила ладонями ее руки и крепко сжала.
— Самонадеянность это или уверенность в своих силах, мне все равно. Главное — это решимость в ваших глазах, которая вселяет в меня надежду, что вы не дадите Элерику умереть. Спасибо вам за это, мисс. И если вы поставите Элерика на ноги, я буду вам безгранично благодарна.
Щеки Кили порозовели от искренней похвалы, оттого, что эта женщина так верит в нее.
— Пожалуйста, зовите меня Кили.
— А вы зовите меня Мейрин.
Кили замотала головой.
— О нет, миледи, нельзя! Лэрду это совсем не понравится.
Мейрин усмехнулась в ответ.
— Не нужно бояться Йена. Он, как та собака, которая лает, да не кусает. Иногда он бывает грубым, даже резким, может поворчать, но человек он хороший.
Кили приподняла брови и выразительно посмотрела на Мейрин. Женщина залилась румянцем.
— Я его не оправдываю. Он поступил ужасно. Даже представить не могу, о чем он думал! Скорее всего, тревога за жизнь Элерика затмила его разум.
— Мне кажется, беспокойство за вас тоже сыграло свою роль, — сухо сказала Кили.
— За меня?
Взгляд Кили остановился на округлившемся животе Мейрин.
— Он хочет, чтобы я приняла у вас роды.
— О Боже, — пробормотала Мейрин. — Йен совсем умом тронулся с моей беременностью. Все равно нельзя похищать людей только потому, что он так боится за мою жизнь. Это непозволительно.
Кили улыбнулась.
— Хороший муж всегда
