Взглянув на Мейрин, Кили с удовольствием отметила,что эта милая женщина так же взволнованна и довольна, как и она сама.
— Завтра надо будет расспросить Кристину, как все прошло, — прошептала она Кили на ухо.
Кили прикрыла ладонью рот, сдерживая смех.
— Должно быть, это был поцелуи века, — прошептала она в ответ.
— У меня было несколько таких незабываемых поцелуев, — мечтательно сказала Мейрин, украдкой взглянув на мужа. — Ну, может быть, чуть больше.
Кили очень хотелось признаться, что у нее тоже был такой ни с чем не сравнимый поцелуй, но она вовремя спохватилась и промолчала. Невольно посмотрев на Элерика, Кили вновь почти физически ощутила ласку и прикосновение его взгляда, как будто его руки скользили по ее телу.
У нее перехватило дыхание и сжалось сердце. Каждый вздох давался с таким трудом, что заболело в груди. Кили отвела глаза и вскочила со скамьи. Обернувшись к Йену, девушка торопливо присела в реверансе.
— С вашего позволения, милорд, я пойду к себе наверх.
Я очень устала сегодня.
Йен кивнул и продолжил говорить с Элериком.
— Увидимся завтра. Доброго вечера, — сказала она Мейрин.
Мейрин посмотрела на Кили с сочувствием, а это могло означать только одно — она догадывалась, что между Кили и Элериком что-то происходит.
Все время, пока Кили торопливо шла к выходу, она ощущала на себе взгляд Элерика. Ей хотелось, как можно скорее укрыться от досужего внимания сидевших за столом людей. Она корила себя за то, что смотрела украдкой на Элерика, это наверняка выдало ее. Надо быть слепцом или глупцом, чтобы не понять, что происходит.
Поднимаясь по лестнице, Кили казалось, что эти бесконечные ступени никогда не кончатся. Оказавшись наконец в своей комнате, она вздрогнула от холода и сразу принялась возвращать угасающий огонь к жизни, шевеля кочергой тлеющие угольки. Подбросив несколько поленьев, девушка постояла у огня, согревая руки, затем подошла к окну, чтобы поплотнее запахнуть меховые занавеси.
Довольная проделанной работой, она надела ночную рубашку и скользнула в кровать под меховое одеяло. Только огонь в камине освещал погруженную в темноту спальню. Яркие языки пламени, дрожа и извиваясь, отбрасывали на стены причудливые тени, отчего Кили еще острее чувствовала свое одиночество.
За окном стонал и завывал ветер, как старик, который беспрестанно жалуется на свою судьбу. Кили плотнее закуталась в одеяло и уставилась в потолок на танцующие огненные отблески.
Если бы все в этом мире решалось с помощью одного лишь поцелуя, сорванного украдкой! Если бы только все зависело от ее инициативы, как в случае с Кристиной! Кили печально улыбнулась. Если бы она могла своим поцелуем отвратить все невзгоды! Кристина поцеловала любимого, и теперь они всегда будут вместе.
Она же никогда не сможет соединить свою жизнь с Элериком. Но зато в ее власти вырвать у судьбы несколько прекрасных мгновений и провести их в его объятиях.
Когда эта мысль ясно и отчетливо, словно молния, озарила ее сознание, девушка замерла. Она начала задыхаться, ее рука непроизвольно потянулась к горлу, массируя его, как будто это могло помочь.
Что будет, если она решится, и сама пойдет к Элерику прямо сейчас? Что изменится в ее жизни, если все родичи давно считают ее падшей женщиной?
Кили закрыла глаза и замотала головой.
И то, что Рионна была ее подругой, больше не имело значения. Ведь настоящие друзья не бросают в беде. Да и потом, кто об этом узнает?
Она проведет с Элериком только одну ночь.
Возможно ли это?
Элерик хотел ее. Он ясно дал понять, что сгорает от желания. И Кили не могла без него: он был нужен ей, как воздух, без которого невозможно дышать. Она хотела его так сильно, что испытывала физическую боль.
Что она почувствует, когда ощутит его руки на своем теле? Его губы, прильнувшие к ее губам?
Да, но не стоит забывать о невыносимой душевной боли, которая непременно настигнет ее, когда придет время расставания с любимым. Ей придется всю жизнь сокрушаться о том, как мало счастья им было отпущено. Постепенно Кили начала склоняться к мысли, что Элерик все-таки прав. Лучше вспоминать о прекрасных, пусть коротких, моментах наслаждения, чем сожалеть об упущенных возможностях. Когда она жила в полном уединении на границе владений клана Макдоналдов, то уже почти свыклась с мыслью, что ей придется сойти в могилу девственницей.
До сих пор Кили строго блюла свою добродетель. Так строго, что и близко никого не подпускала. Ее честь была единственным доказательством того, что она не падшая женщина, как думали члены ее клана. Но это не поможет добиться справедливости. Никто в целом мире не поручится за нее. Только она одна знала правду, и так будет всегда.
Но что толку от правды, если она не приносит успокоения бессонными ночами?
Кили чуть не рассмеялась. Все эти глубокомысленные умозаключения нужны лишь для того, чтобы оправдать ее безудержное желание вступить в любовную связь со своим воином!
Ее воин. Навсегда. Но, к сожалению, только в ее сердце. В реальной жизни этого никогда не случится.
— Ну, все, Кили, хватит драматизировать и фантазировать, — пробормотала она. — Ты уже так себя накрутила, что остается только один выход — подойти к окну, отбросить меховой занавес, да кинуться вниз, на заснеженную равнину.
Глаза Кили застилали жгучие слезы, и девушка терла их, стараясь не разрыдаться.
Прошло время глупых, идиллических мечтаний. Пора стать реалисткой и решить, наконец, что ей нужно в этой жизни. Рассчитывать ей не на кого. С этих пор только ее собственные желания и мечты будут превыше всего остального, ибо если она сама не позаботится о своем счастье, никто этого не сделает.
Всего лишь одна ночь в объятиях Элерика!
Эта мысль четко отпечаталась в мозгу, и Кили не в силах была ее прогнать. Она завладела всем ее существом. Она мучила, дразнила, соблазняла.
До Элерика никто не целовал ее, если не считать лэрда, но это даже поцелуем назвать нельзя. Поцелуй надо дарить, а не грубо срывать с губ девушки без ее
