— Рад, что ты решил остаться с нами, — прокричал с берега Йен.
Барахтаясь в воде, Элерик уставился на братьев.
— И какого черта вы это сделали?
— Да на тебя смотреть страшно, до чего ты себя довел! Неделю не выходишь из комнаты Кили. Не ешь, не пьешь, исхудал. Не моешься, даже одежду ни разу не сменил. Если Кили не умрет от раны, то ее убьет твой запах, — сердито проворчал Кэлен.
Элерик подплыл к берегу и с трудом выбрался на сушу, затем, помотав головой, стряхнул воду с длинных волос. Помедлив одно мгновение, он ринулся на Кэлена и сбил его с ног.
Двое мужчин тяжело грохнулись на землю. Кэлен хватал ртом воздух, но быстро пришел в себя и обхватил Элерика за шею.
Элерик ударил его кулаком в челюсть, и Кэлен откатился в сторону. Но прежде чем Элерик смог подняться. Йен размахнулся и нанес ему сильный удар в живот.
— Господи, вы решили меня убить? — спросил Элерик, когда Йен пригвоздил его коленом к земле.
— Мы просто пытаемся выбить дурь из твоей тупой башки, — пробурчал Йен. — Теперь ты готов меня выслушать?
Элерик ударил Йена головой в нос, перевернулся и подмял старшего брата под себя.
— Стареешь, братец, — насмешливо процедил он.
Кэлен кинулся на Элерика, и завязалась драка не на жизнь, а на смерть: в воздух взмывали кулаки и непристойные ругательства. Господи, как же приятно иногда выколотить из кого-нибудь дух!
Наконец, выплеснув ярость, трое братьев, тяжело дыша, распластались на земле.
— О, черт, — простонал Йен.
Элерик повернул голову и увидел Мейрин, которая, подбоченившись, стояла над мужем.
— Ты же должна отдыхать, — буркнул он.
— А вы не смогли придумать ничего лучшего, чем махать кулаками! — огрызнулась Мейрин. — Какой позор!
— Не согласен. Это было здорово, — возразил Кэлен, лежа на земле.
Элерик медленно поднялся на ноги.
— Как Кили? Что-нибудь изменилось?
Взгляд Мейрин стал тревожным.
— Нет, она все еще без сознания.
Элерик прикрыл глаза, затем развернулся и пошел к озеру, надеясь, что хороший заплыв прочистит ему мозги. Он решил, что будет плавать, пока в голове у него не прояснится. Йен был прав — даже если он сгниет у постели Кили, это никому не принесет пользы.
— Йен, король и наши гости начинают терять терпение, — сказала Мейрин. — Они хотят знать, что им делать дальше.
— Мне это известно, Мейрин. — В голосе лэрда слышался упрек, словно ему было неприятно, что Мейрин подняла этот вопрос в присутствии Элерика.
Но Элерик не обратил на них никакого внимания и кинулся в ледяную воду. Он и так прекрасно понимал, что король и лэрды только и ждали смерти Кили, чтобы он смог жениться на Рионне и скрепить долгожданный союз кланов.
Ганнон бросил Элерику брусок мыла и остался ждать на берегу, пока он закончит мыться. Йен и Кэлен отправились с Мейрин в замок, оставив Кормака и Ганнона присматривать за Элериком.
Пока еще он не сошел с ума от горя. Ключевое слово — «пока еще».
Когда, спустя полчаса, Элерик вернулся в замок, его встретила Рионна; ее глаза были опухшими и красными от слез. От дурного предчувствия Элерик ощутил, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
— Что случилось? — выдохнул он.
— Пошли скорее. Она зовет тебя. Все плохо, Элерик. Думаю, ей осталось не больше часа. Бедняжка так слаба, что не может даже глаза открыть. Жар усилился, и она почти все время бредит.
Элерик сорвался с места и побежал, пробиваясь сквозь толпу людей, собравшихся в зале. Когда он влетел в покои Кили, у него перехватило дыхание.
Она неподвижно лежала на постели. Стояла тишина. Элерик решил, что все уже кончено, но вдруг губы раненой едва заметно зашевелились и прошептали его имя.
Он бросился вперед и упал на колени у кровати.
— Я здесь. Кили. Я с тобой, любовь моя.
Он нежно погладил Кили по щеке, надеясь, что она почувствует его прикосновение и поймет, что он рядом, что она не одна.
Он обнимал свое бесценное сокровище, свою любимую. такую хрупкую. Он не мог и не хотел мириться с тем, что в ней едва теплилась жизнь, что она может уйти в любую секунду.
— Элерик, — снова прошептала Кили.
— Да, любовь моя. Я здесь, я рядом.
— Как холодно! Мне больше не больно. Только очень холодно.
Элерика охватило смятение.
Кили повернула голову, словно хотела увидеть его лицо. Она с трудом приоткрыла глаза, но взгляд под полуопущенными ресницами был затуманенным и тусклым, будто был обращен в бездонную пустоту.
— Мне страшно.
Эти слова вонзились в сердце Элерика, наполняя его горечью потери. Он прижал Кили к груди; горячие слезы обожгли веки. Его любимой, которая никогда ничего не боялась, было страшно, и это было выше его сил.
— Кили, я с тобой. Не бойся. Я никогда не оставлю тебя, клянусь.
— Отнеси меня… — едва слышно прошептала она, напрягая последние силы.
— Куда я должен тебя отнести, дорогая?
— На то место… где мы… прощались навсегда. Где ты… поцеловал меня… в последний раз.
Он склонил голову ей на плечо и зарыдал.
— Прошу тебя.
Господи, он был готов на все. Эта мольба в ее голосе убивала его.
— Хорошо, Кили. Я отнесу тебя, куда пожелаешь.
Легкая улыбка на миг осветила лицо Кили и погасла; она закрыла глаза, словно эти несколько слов лишили ее последних сил.
Очень осторожно Элерик поднял возлюбленную на руки. Он крепко прижимал ее к груди, прильнув губами к макушке. Проходя по залу, он не скрывал слез, которые катились по щекам, обжигая кожу. Никто не пытался его остановить. Мейрин и Рионна зарыдали в голос, когда
