Затем он застыл, выпрямился, плотно прижал кулаки к бедрам, запрокинул голову, а губы скривились и затряслись. И пока Кейс разглядывал фрисайдовский Зодиак Неудачника, пародийные созвездия задвигались, потекли по темной оси, тесно сбились в самом центре реальности. Они ползали и копошились, поодиночке и целыми стаями, пока не образовали портрет, запредельным белым по запредельно черному, звездами по ночному небу. На Кейса смотрело лицо мисс Линды Ли.
Когда он смог оторвать взгляд, опустить глаза, то обнаружил, что все лица на улице смотрят вверх и прохожие притихли от удивления. А когда иллюминация на небе погасла, по рю Жюль Верн прокатились восторженные крики, эхом отразившиеся от террас и балконов.
Где-то начал бить колокол старинных, привезенных из Европы часов.
Полночь.
* * *Он бродил до самого утра.
Возбуждение прошло, хромированный скелет быстро ржавел, тело утратило прозрачную призрачность, наркотическая плоть заменилась обыденным мясом. Голова не работала. Это ему очень нравилось — оставаться в сознании и не думать. Он словно становился каждым предметом, который видел: садовой скамейкой, облачком ночных мотыльков вокруг старинного уличного фонаря, черно-желтым, в косую полоску, роботом-садовником.
Вдоль системы Ладо-Ачесон полз огненно-розовый рассвет. Кейс загнал себя в кафе, съел омлет, попил воды и выкурил последнюю в пачке сигарету. На крыше «Интерконтиненталя» любители раннего завтрака уже сидели под полосатыми зонтиками, сосредоточенно потребляя кофе с круассанами.
Ярость так никуда и не делась. «Странно, — подумал Кейс, — это похоже, как если тебя оглушат в темном переулке, а ты потом очухаешься, сунешь руку в карман, а бумажник — вот он, на месте, цел-целехонек». Он согревался этим чувством, не имея душевных сил дать ему имя или определить его объект.
Кейс спустился на лифте и нащупал в кармане кредитный чип Фрисайда, заменявший ключ. Хотелось спать, мысль о близком сне немного успокаивала. Лечь на песочного цвета матрас и провалиться в ничто.
Вся эта троица ждала его в номере: безупречно белые спортивные костюмы и трафаретный загар резко диссонировали с претенциозной мебелью — чужеродные кляксы на светлом дереве и домотканых драпировках. Девушка оккупировала плетеный диванчик, рядом с ней, на подушке с флоральным орнаментом, лежал пистолет.
— Тьюринг, — сказала она. — Вы арестованы.
Часть IV
Рейд на виллу «Блуждающий огонек»
Глава 13
— Вы — Генри Дорсет Кейс.
Далее последовали год и место рождения, единый идентификационный номер в СОБА и вереница каких-то имен. Кейс не сразу и понял, что все это — прошлые его псевдонимы. Господи, да неужели их так много?
— Вы что, давно уже здесь сидите?
Кейс увидел, что содержимое его сумки разложено на кровати, грязная одежда и та рассортирована. Сюрикэн лежал отдельно, между джинсами и бельем.
— Где Колодны?
Парни сидели на кушетке, одинаково скрестив руки на груди, на одинаково загорелых шеях — одинаковые золотые цепочки. Теперь, с близкого расстояния, было видно, что вся их юношеская свежесть — подделка, и даже не очень тщательная: вот, скажем, с кожей на костяшках пальцев хирург не справился.
— Что такое Колодны?
— Фамилия, под которой она зарегистрировалась. Так где же ваша напарница?
— Не знаю. — Кейс подошел к бару и налил себе стакан минеральной воды. — Съехала.
— Где вы были ночью?
Словно между прочим, девица подобрала с подушки пистолет и переложила его на бедро. Слава богу, хоть направлять на него не стала.
— На рю Жюль Верн, посидел в барах, малость кайфанул. А вы?
Колени вот-вот подломятся. А минералка — теплая и противная.
— Похоже, вы не очень понимаете свое положение, — вмешался один из парней, тот, что слева, извлекая из кармана белой в дырочку футболки пачку «Житан». — Вы, мистер Кейс, влипли. Соучастие в заговоре, направленном на усиление искусственного разума. — (Из того же кармана появился золотой «данхилл».) — Личность, известная вам под именем Армитидж, уже арестована.
— Корто?
Глаза полицейского удивленно расширились.
— Да. Откуда вы знаете его настоящее имя?
Зажигалка выкинула крошечный язычок пламени.
— Не помню, — ответил Кейс.
— Вспомнишь! — пообещала девица.
* * *Троица представилась как Мишель, Ролан и Пьер; настоящие это имена или оперативные клички, можно было только догадываться. Пьеру выпала роль «злого следователя», Ролан разыгрывал сочувствие, оказывал мелкие любезности — принес, например, пачку «Ехэюань», когда Кейс отказался от «Житана», изо всех сил подчеркивая, что совершенно не разделяет холодной враждебности Пьера. Мишель же, решил Кейс, будет следить за ходом допроса с высокомерной отстраненностью, лишь изредка вмешиваясь в его ход. Не было никаких сомнений, что кто-нибудь из них — а может быть, и все трое — вел аудио-, а скорее всего, даже симстим-запись, и, таким образом, все сказанное в их присутствии становилось уликой. «Уликой чего?» — спрашивал себя Кейс, с тоской ощущая, что наваливается отходняк.
Зная, что арестованный не понимает по-французски, они переговаривались совершенно свободно. Или так только казалось. Кое-что Кейс уловил: имена и названия — Поли, Армитидж, «Сенснет», Дикие Коты — выступали из текучего моря французской речи, как вершины айсбергов. Нельзя исключить, что имена эти произносились специально для него. Молли упоминалась только по фамилии Колодны.
— Так вы утверждаете, что вас наняли для рейда, — неторопливая речь Ролана с прямо-таки липкой назойливостью подчеркивала его рассудительность, — и что вы не знаете, с какого рода объектом будете иметь дело. А вам не кажется, что это несколько странно? Сможете ли вы в таком случае выполнить необходимую операцию после преодоления защитной системы объекта? Ведь вы же должны исполнить некую функцию, верно?
Ролан склонился вперед, уперся локтями в загорелые колени и приготовился выслушивать объяснения Кейса. Пьер мерил шагами комнату: от окна к двери и обратно. Кейс решил, что запись ведет Мишель. Ее глаза следили за ним непрерывно.
— Можно мне одеться?
Чтобы обследовать швы джинсов, Пьер заставил Кейса раздеться. Теперь Кейс сидел на плетеной скамеечке голый и остро ощущал непристойную белизну недокрашенной ступни.
Ролан что-то сказал по-французски.
— Non, — рассеянно бросил Пьер (что это он за окном высматривает? да еще в бинокль?).
Ролан пожал плечами, а затем поднял брови и развел руками. Кейс решил, что самое время улыбнуться. «Прямо как по учебнику», — подумал он, глядя на ответную улыбку Ролана.
— Послушайте, — сказал он, — мне плохо. Я принял в баре какую-то жуткую дурь, понимаете? Я хочу лечь. Я от вас никуда не денусь. Вы говорите, что Армитидж тоже арестован. Вот его и спрашивайте. Я же на подхвате, что я там знаю.
Ролан кивнул:
— А Колодны?
— Она уже
