Мэлком ухмыльнулся.
— В пуп и в гроб, — простонал Флэтлайн. — Ты только посмотри.
Вокруг них разворачивался китайский вирус. Многоцветная тень, неустанное движение бессчетных полупрозрачных завес. Он вздымался над ними, заслоняя горизонты киберпространства, необъятно огромный, каждую секунду — другой.
— Здоровая свистюлина, — одобрил Флэтлайн.
— Посмотрю, как там Молли, — объявил Кейс и щелкнул симстим-переключателем.
* * *Невесомость. Ощущение — будто ныряешь в абсолютно прозрачной воде. Молли «плыла» по широкой трубе из ребристого лунного бетона, освещенной через каждые два метра белыми неоновыми кольцами.
Связь была односторонняя. Говорить с ней Кейс не мог.
Он вернулся в киберпространство.
* * *— Да, старик, программка — зашибись. Величайший, после хлеба в нарезке, плод гения человеческого. Эта хрень, она же — невидимая. Я только что посидел секунд двадцать на той маленькой розовой коробочке в четырех кликах от тессье-эшпуловского льда, посмотрел, как мы выглядим со стороны. А никак. Нету нас здесь.
Кейс отыскал взглядом упомянутую розовую конструкцию, стандартный коммерческий блок, и осторожно к ней приблизился.
— Может, она бракованная, программка-то.
— Может, но вряд ли. От нашей красавицы за километр несет военными разработками. И она новехонькая, только что из магазина. И никто ее не видит. Если бы нас заметили, посчитали бы за китайских диверсантов, но никто и в ус не дует. Возможно, даже обитатели «Блуждающего огонька».
Кейс посмотрел на гладкую стену, прикрывавшую «Блуждающий огонек».
— Ну что ж, — сказал он, — тоже ведь плюс, верно?
— Возможно. — (Кейс болезненно сморщился от запредельного холода в позвоночнике — конструкт снова смеялся.) — Я тут проверил, «Куан-одиннадцатый» никогда не укусит за пятку — если ты, конечно, его хозяин. Парень очень вежливый, будто и впрямь китаец. Всегда готов помочь, к тому же вполне прилично изъясняется по-английски. Ты слышал о медленных вирусах?
— Нет.
— А я как-то слышал. Правда, в самых общих чертах, когда идея только возникла. Но как раз они-то и характеризуют «Куана». Тут не какое-нибудь там сунул-вынул и бежать, а скорее взаимодействие со льдом, настолько медленное, что он его не ощущает. Фронт логической системы «Куана» вроде как прилипает к атакуемому объекту, а затем подключаемся мы, и основная программа начинает крутить вензеля вокруг логики льда. Мы срастаемся с ним как сиамские близнецы, а система ничего даже не подозревает. — Флэтлайн снова рассмеялся.
— Уж больно ты сегодня развеселился. Понимаешь, этот твой смех вроде как раздирает мне позвоночник.
— Весьма сочувствую, — сказал Флэтлайн, — но нам, покойникам, просто необходимо смеяться. Для повышения жизненного тонуса.
Кейс щелкнул симстим-переключателем.
* * *И очутился среди спутанного металла и запаха пыли, а подушечки ладоней скользили по глянцевой бумаге. Позади что-то с шумом рухнуло.
— Да ты успокойся, — сказал Финн. — Расслабься.
Кейс лежал враскорячку на куче пожелтевших журналов, а вокруг во мраке «Метро гологрэфикс» светилась галактика белозубых девичьих улыбок. Кейс вдыхал запах старых журналов и ждал, пока не успокоится сердце.
— Уинтермьют! — сказал он.
— Да, — послышался сзади голос Финна. — В самую точку.
— Иди ты на хрен! — Кейс сел и потер запястья.
— Не булькай, — сказал Финн, появляясь из чего-то вроде ниши в нагромождении хлама. — Так ведь для тебя удобнее. — Он достал из кармана пиджака пачку «Партагас» и закурил; мастерскую наполнил удушливый дым кубинского табака. — А ты бы хотел, чтобы я являлся тебе на склонах матричных гор в облике горящего тернового куста? Не волнуйся, за время твоего отсутствия там ничего не случится. Час здесь займет всего пару секунд реального времени.
— А ты никогда не задумывался, что твои появления в виде знакомых людей действуют мне на нервы? — Кейс встал, стряхнул с черных джинсов пыль, оглянулся на грязные окна и закрытую наружную дверь. — А там что? Нью-Йорк? Или больше ничего?
— Ну-у, — протянул Финн, — это вроде как с тем деревом. Упало в лесу, где его никто не слышал. Так трещало оно или нет? — Он широко усмехнулся, продемонстрировав огромные, желтые от никотина передние зубы, и снова затянулся. — Иди прогуляйся, если хочешь. Все на месте. Во всяком случае — все, что ты когда-нибудь видел. Это воспоминания, понятно? Я выкачал их из тебя, перетасовал и запустил обратно.
— У меня не настолько хорошая память.
Кейс огляделся. Затем посмотрел на свои руки, попытался вспомнить, как должны выглядеть линии на ладонях, но не сумел.
— У всех хорошая память. — Финн бросил окурок и раздавил его каблуком. — Только не все умеют ею пользоваться. Художники — те умеют, особенно хорошие. Если ты сравнишь окружающее с настоящей мастерской Финна в южной части Манхэттена, отличия, конечно же, будут, но не такие большие, как можно бы ожидать. Твоя память голографична. — Финн подергал себя за ухо. — В отличие от моей.
— А что это значит — голографична? — Он вспомнил о Ривьере.
— Голографическая парадигма — лучшее, что придумали люди для описания структуры своей памяти. Но вы так и не сумели ее толком использовать. — Финн шагнул вперед, склонил набок аэродинамически совершенную голову и внимательно посмотрел на Кейса. — В противном случае меня бы, скорее всего, не было.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу тебе помочь, — пожал плечами Финн. Обтрепанный твидовый пиджак, слишком для него широкий, косо обвис.
— Зачем?
— Потому что ты нужен мне. — Снова показались большие желтые зубы. — А я нужен тебе.
— Дерьмо собачье. Ты можешь читать мои мысли, Финн? То есть, — Кейс болезненно поморщился, — Уинтермьют.
— Мысли невозможно читать. Даже интересно, ты почти не умеешь читать и все равно пользуешься ветхой парадигмой печатного текста. Я могу извлечь содержимое твоей памяти, но ведь это — не мысли. — Финн сунул руку в оголенный каркас древнего телевизора и вытащил серебристо-черную радиолампу. — Видишь? Элемент моей ДНК, ну не совсем, но вроде…
Он бросил лампу в угол, раздался негромкий хлопок и звон.
— Вы всегда строите модели. Каменные круги. Соборы. Стоящие в этих соборах органы. Арифмометры. Ты можешь себе представить, что я не знаю, почему нахожусь здесь? Но если сегодняшний рейд закончится удачно, вы получите то, к чему стремились все это время.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— «Вы» — это вы все вместе. Род человеческий.
— Ты убил тьюрингов.
— Пришлось, — пожал плечами Финн. — Некуда было деться. Да и вообще, чего ты так разохался, они-то прикончили бы тебя и глазом бы не моргнули. Как бы то ни было, я вытащил тебя сюда, и нам нужно поговорить. Узнаешь?
В его руке появилось обгорелое осиное гнездо из сна Кейса, полутемную мастерскую наполнила вонь керосина. Кейс попятился и прижался спиной к
