Не будь Коннер под короной, пришлось бы ему сейчас все объяснять. Впрочем, Флинн и не знала ничего, кроме того, что видела сама. Томми позвонил заместителям, велел забрать трупы из проулка. Все происходило тихо — никаких завывающих сирен. Стрелки в спрут-костюмах явно были не здешние, иначе заместители бы уже сообщили Томми, кто это. А в остальном впечатление было такое, будто никто в городе даже не слышал стрельбы.
«Что-то со мной не то», — подумала Флинн, глядя на лицо брата, на щелкающий и гудящий дрон, который что-то там делал своими мокричьими лапками. Флинн видела их, когда Карлос и Гриф укладывали дрон на Бертона. Кловис стояла рядом с койкой на коленях, по-прежнему зажимая артерию окровавленным ярко-синим пальцем, а потом дрон ожил и зажужжал, и Кловис убрала руку.
«Не то» с нею было как после «Операции «Северный ветер»», только сейчас она не могла заплакать на диване у Дженис или выбежать и проблеваться на траве. Оставалось лишь сидеть на краю койки и сквозь звон в ушах слушать, как Гриф с британским акцентом что-то тихо говорит в телефон. У нее было чувство, что Бертон выкарабкается. И еще она стыдилась, что не переживает так сильно, как должна.
— Вид у тебя неважнецкий, — сказал Томми, садясь и беря ее за руку. Это получилось совершенно естественно, как будто даже привычно.
И Флинн вспомнила, как шла за руку с Уилфом по променаду на месте Оксфорд-стрит и как что-то красное порхнуло среди мокрых ветвей.
— У меня в ушах звенит, — пожаловалась она.
— Скажи спасибо, что совсем не оглохла. Часть того, что ты сейчас испытываешь, — реакция нервной системы на слишком высокий уровень децибел.
— Сперва те четверо в машине, — сказала Флинн. — Потом двое за трейлером. Теперь вот эти. Десятки людей погибли из-за нас.
— Не ты их сюда позвала.
— Я уже не понимаю.
— Сейчас не время разбираться. Однако я кое-что должен с тобой обсудить, пока наш приятель говорит по телефону. Для этого тоже время неподходящее, но другого может не быть. — Он глянул на Грифа.
— Что такое?
— Я не хочу, чтобы они использовали эту пакость против луканов. Или против кого-нибудь еще.
— Тусняк?
— Ты бы так его не назвала, если бы знала, как он действует.
— Бертон сказал, применить его — военное преступление.
— Правильно сказал, — ответил Томми. — Это аэрозоль. Запустят один выкрашенный черной краской дрон сегодня ночью, опрыскают всех.
— И что он такое?
— Стимулирующее, афродизиак и… сейчас попробую выговорить… психотомиметик.
— Что он делает?
— Воспроизводит состояние абсолютно шизанутого сексуального маньяка-убийцы.
— Черт…
— Тебе не нужно такого на твоей совести. И мне тоже. — Томми глянул на Бертона. — Теперь я чувствую себя виноватым, что компостировал ему мозги за взрыв у Пиккета.
— Он сказал мне, что ты злишься. И я так поняла, он на тебя не обиделся.
— Когда ребята запускали Коннерова гобота, они не знали, что заодно рванут цистерны с исходными веществами. Если бы убило Пиккета и его ближайших дружков, даже я, честно, ничего бы плохого не сказал. А в итоге на воздух взлетели бедолаги, у которых не было других способов заработать на жизнь. На вверенной мне территории. Некоторых я даже знал лично, здоровались на улице.
Он стиснул ее руку, потом отпустил.
Флинн гадала, кто там, в будущем, сделал Тлен ее чумовые глаза и могут ли они провести такую операцию здесь с помощью дрона-мокрицы. Или исправить то, что глючит Бертона после гаптики. Бредовые мысли, но сейчас ей было чуточку лучше. Она взяла Томми за руку, потому что его касание и голос прогоняли то ощущение, как после «Операции «Северный ветер»».
Глава 92
Всю вашу шоблуНедертон стоял на четвереньках в колодце под мраморным столом Зубова-деда, искал обруч для «Перекати-Полли». Везде, куда ни глянь, была пустая эмблема Флинн. «Определенно должен быть здесь», — сказал он и заметил на нижней поверхности стола белые расплющенные комки жевательной резинки. Ему представилось, как маленький Лев их прилеплял. Тут пальцы коснулись чего-то на ковре. Оно сдвинулось. Еще через минуту Недертон с трофеем в руке выбрался из-под стола.
— Готово, — объявил он.
— Поправь камеру, — сказала Флинн. — Прошлый раз она у тебя была слишком близко к носу.
Недертон сел в кресло, надел обруч, попробовал развернуть камеру по центру и тронул пальцем нёбо. Появился значок эмуляционного приложения «Перекати-Полли», открылась трансляция, пустая эмблема Флинн исчезла. Сама Флинн сидела за столом, на тускло-синем фоне. «Перекати-Полли», видимо, стоял перед ней на столе, но Недертон не пытался его сдвинуть или изменить угол камеры.
— Алло?
— Подними чуть выше, вровень с глазами, — сказала Флинн.
Недертон попытался это исполнить.
— Лучше, — заметила она. — Нос у тебя стал меньше.
Ему подумалось, что она выглядит усталой.
— Как ты там?
— Моему брату прострелили бедро.
— Кто?
— Чуваки в спрут-костюмах. Кловис и Карлос их убили.
— А что твой брат?
— Спит. Ему что-то вкололи. Правительственный дрон прооперировал его удаленно. Извлек пулю, заштопал дырку в артерии, наложил шов на рану.
— Ты не пострадала?
— Нет. Настроение говенное, но проблема не в этом.
— А в чем?
— В англичанине Лоубир. У нас тут. Его зовут Гриф. Гриффидд Холдсуорт. Томми считает, он разведчик под дипломатическим прикрытием. Координатор или что-то такое. В посольстве. Куча связей в правительстве. В нашем правительстве. Он добыл Бертону спрут-костюмы и микродрон, чтобы вытащить меня от Пиккета. Вызвал мокрицу для Бертона…
— Мокрицу?
— Некогда объяснять. Просто слушай.
— Так проблема в Грифе?
— В Лоубир. Гриф собирается применить против луканов одну штуку…
— Против кого?
— Да есть тут одни уроды. Не перебивай.
Недертон кивнул и тут же представил, как это должно выглядеть на планшете.
— Конкурент натравил их на нас, чтобы помотать нам нервы. Может, чтобы Бертон попер на них и кто-нибудь его застрелил. Бертону они как бельмо в глазу, так что наживка правильная. А у Грифа есть химоружие, называется тусняк. Как все по-настоящему страшные наркотики от лепил, вместе взятые, только хуже. Или покончишь с собой под его действием, или потом, вспомнив, что натворил. Томми говорит, лепилы так и не нашли безопасную рекреационную дозу. В гомеопатических количествах шибает по мозгам ровно так же. Кловис уже дала мне противоядие. Гриф намерен применить эту дрянь против луканов, как я поняла, сегодня ночью.
— Тогда почему проблема в Лоубир?
— Она решает. Либо она выбрала тусняк, либо выбрал Гриф, а она дала отмашку. Это такое подлое средство, что уже через край. Твой мир.
— Мой мир?
— Другой подход к целям и средствам. Без всякой жалости. Но я такого у нас не допущу, и Томми тоже. И Бертон бы не позволил, будь он в сознании.
— Как ты их остановишь?
— Я хочу, чтобы Лоубир знала: если они это сделают, я
