В 1380 году умер литовский князь Ольгерд, и, несмотря на то что, женившись на тверской княжне, он принял православие, велел окрестить и наставить своих сыновей в этой вере и сам посещал богослужения в христианских церквях, когда жил в Киеве и других городах, отнятых у Российской империи, все же, когда князь находился в родных местах, он по-прежнему приносил жертвы местным идолам и при погребении его тело сожгли со всеми обрядами и языческими ритуалами его предков. Он оставил нескольких сыновей, из которых четвертый по имени Ягайло, снова впавший в идолопоклонство, наследовал ему в качестве великого князя и сразу же объединился с Мамаем для борьбы с русскими государствами. Они же соединили свои войска под черным стягом московского князя Дмитрия, которого выбрали главнокомандующим; и, разузнав о предполагаемом слиянии сил татарского хана с армией его нового союзника в подготовке к завоеванию промежуточных территорий, чтобы полностью искоренить христианскую религию и превратить страну в бесплодную пустыню, они предвосхитили этот маневр, выступив наперерез монголам, прежде чем они успеют переправиться через Дон. По пути к Дмитрию присоединялись все русские люди, способные нести оружие; юноши и старики, похватав копья и луки, спешили влиться в храброе войско, которое, как они горячо надеялись, навсегда освободит их страну от ненавистного татарского ига, в то время как женщины несли их доспехи и призывали биться до последнего вздоха и не успокаиваться до тех пор, пока христианские знамена не взлетят над флагами мусульман, которые так долго развевались над Русской землей; и 400 тысяч русских собрались на берегу Дона, с тревогой высматривая первые признаки появления врага. Но через несколько дней, так и не дождавшись никаких вестей о его приближении, Дмитрий предложил своему войску выбор: остаться на месте и ждать вероятного нападения татар или сразу же перейти реку и встретить их на их собственной территории. Все единодушно выбрали второй вариант; и, получив благословение и отпущение грехов от сопровождавших войско священников и митрополитов, которые обещали мученический венец всем, кто погибнет на войне – на священной войне, как утверждали они, ведь она идет ради веры и родины, все войско переправилось по лодочному мосту на противоположный кыпчакский берег, и князь велел сразу же разобрать мост, чтобы отсечь всякую надежду на побег в случае поражения. 8 сентября 1380 года русские встретили Мамая с армией в 700 тысяч татар на Куликовом поле, и обе стороны сразу же яростно набросились друг на друга; сражение завязалось рано утром и продолжалось до глубокой ночи. Свежие войска выходили, чтобы сменить изможденных товарищей в первых рядах; превосходство оказывалось то на русской, то на татарской стороне. Везде, где град стрел был гуще всего или враг напирал с особой сил, там оказывался Дмитрий, который сам вел своих воинов в бой и внушал им уверенность собственным мужеством, самообладанием и четкими приказами. Наконец, когда подавляющее число татар как будто почти сломило упорство русских, из которых лишь немногие остались в живых на поле боя, разбросанные тут и там, тяжело раненный Дмитрий возглавил отряд, в основном составленный из пожилых и слабых, которые до того времени оставались с обозом, чтобы охранять войско от нападения с тыла, и внезапно обрушился на татар, когда те уже думали, что одержали полную победу; враг дрогнул, и тогда остальные полки собрались с силами и сплотились в едином яростном натиске, который заставил неприятеля бежать с поля боя и даровал русскому войску окончательную победу. Более 200 тысяч татар остались лежать на равнине, а остальные рассеялись по стране, Мамай бежал почти в одиночку под прикрытием ночной темноты. Затем он снова собрал свои силы, но был атакован и понес сокрушительный разгром возле современного Мариуполя от армии татар под командованием изгнанного потомка Джучи. Бежав в Кафу, он несколько месяцев спустя погиб от руки убийцы, и в качестве правителя Орды его сменил молодой Тохтамыш[197], и его правление ознаменовалось окончательным крахом его государства. Потери русских в битве на Дону были столь громадны, что оставшиеся в живых восемь дней хоронили погибших; но павшие татары не были погребены, их брошенные тела разлагались прямо на поле, становясь поживой для стервятников и волков. Как только вести о победе распространились по Руси, народ объяло самое неумеренное ликование. Возмездие, павшее на Мамая на Калке; первый раз, когда русским удалось нанести сколько-нибудь значительное поражение своим угнетателям; и они отмечали это как начало своей независимости и падения власти монголов, и в память об этой победе дали московскому князю прозвище Донской, под которым он навсегда остался в истории.
Однако в 1382 году ханства на Волге и Доне вновь объединились под рукой Тохтамыша и снова приготовились к вторжению на Русскую землю; и во время отсутствия Дмитрия, который оставил оборонять столицу своего племянника, Тохтамыш постарался собрать достаточные силы для нового похода, поскольку его армия была почти полностью уничтожена на Куликовом поле. Татары обрушили внезапный удар на приграничные области империи и дошли до Москвы, хорошо укрепленной крепостными стенами и железными воротами. Но отсутствие князя и пугающие известия о массовой резне и разорении, совершаемых татарами на пути, поселили в горожанах такой страх и тревогу, что многие из них вместе с митрополитом Киприаном покинули родной город; и как только небольшой гарнизон, вынужденный капитулировать перед безбожными врагами, которые торжественно поклялись оставить их в живых, открыл ворота и впустил неприятельские войска, Тохтамыш тут же предал город огню, а его татары расправлялись с каждым, кто попадался им на глаза, так что лишь немногим удалось спастись поспешным бегством. После разрушения Москвы хан принудил великого князя выплатить дань, от которой Дмитрий освободил страну ценой пролитой крови, а также потребовал выкуп за останки погибших русских, чтобы близкие смогли похоронить их по-христиански. Тохтамыш вернулся в Орду, а разоренные бояре и горожане принялись
