Я сражался на Арене 13 на Турнире учеников, но те бои были лишь жалким подобием нынешней смертельной схватки. Сейчас мне предстоит сразиться так, как если бы я сражался на Арене 13 по основным правилам.
Там через пять минут боя звучит гонг, и боец «мин» должен сражаться впереди лака, лицом к лицу с соперником-человеком и тремя его лаками. Те пытаются растерзать его, чтобы одержать победу. Иными словами, его ждет опасность. Один неверный шаг – и боец умрет. Здесь меня ожидает то же самое.
Я заставил себя сосредоточиться на главной задаче. Интересно, как они будут атаковать? В первый раз все вервейты нападали по-разному, их намерения оставались непонятны. Главную роль играл человековолк.
Если его убить, согласованность действий всех остальных нарушится. Тогда с волками будет справиться легче. Однако я знал, что вряд ли у меня будет возможность выбрать, кого мне атаковать первым. Численный перевес был на их стороне – четверо против одного. Я смогу только отбиваться. Одержать победу и спасти ребенка мне поможет лишь скорость.
Я сделал два шага влево, затем два вправо. Потом попятился под углом, как будто отступая назад, и подошвы моих ботинок ритмично постукивали по деревянным половицам.
Я инстинктивно использовал звуковой шифр Улум, хотя со мной и не было лака, которого бы я мог контролировать. Это придало мне уверенности и вызвало у зрителей одобрительный шепот, хотя до этого они все время молчали. Этот же маневр я использовал и на Арене 13. Он позволял проявить гибкость.
Обрадованные моим мнимым отступлением, волки бросились вперед, я же резко изменил направление. Один из хищников пролетел слева от меня, целясь в горло привязанного к столбу ребенка. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься за ним.
Девочка закричала, но я заставил себя остаться на прежней позиции.
Намеренно позволив двум противникам проскочить мимо, я вскинул мечи, чтобы расправиться с двумя следующими. Они атаковали одновременно, но я уже успел шагнуть на новое место – в пространство между пространствами – и, вскинув обе руки и описав клинками блестящую дугу, вспорол животы обоим волкам. Кровь брызнула фонтаном.
За моей спиной раздался полный ужаса крик ребенка.
Два четвероногих хищника были мертвы, но прежде чем их тела с глухим стуком ударились об пол, я уже развернулся и метнулся к столбу. Когда до него и прикованной девочки оставалось рукой подать, я пригвоздил к полу шею третьего волка.
Разделавшись с ним, я оказался лицом к лицу с человековолком. Сделав шаг ему навстречу, я вскинул мечи. Коннит сомневался, хватит ли у меня духа убить противника. Теперь я точно знал ответ. Этот зверь без раздумий отнял бы жизнь у ребенка. Пока на моих глазах эти твари убивали людей, во мне копился гнев. Теперь я не сомневался в том, как поступить.
Человековолк был быстр, возможно, так же быстр и ловок, как любой лак на Арене 13. Я отлично понимал, с кем имею дело: стоя на задних лапах, он был на голову выше меня и обладал чудовищной силой и нечеловеческой реакцией. Обнажив в зверином оскале клыки, он зарычал и взмахнул правой конечностью с зажатым в ней клинком. Лезвие рассекло воздух там, где долю секунды назад стоял я.
Теперь мы осторожно ходили кругами. Не сводя глаз с противника, я двинулся влево, затем сделал ложный выпад правым мечом. Человековолк начал отступать, но я был уже близко и, увернувшись от его выпада, ударил его дважды, слева и справа.
Клинки скользнули по его ребрам. Удары больно отозвались в моих кистях, и я, уронив руки вдоль туловища, был вынужден отпрянуть назад. Отступая, я следил за глазами человековолка, читая его намерения. Почувствовав его неуверенность, я бросился вперед и в то же мгновение вонзил правый кинжал по самую рукоятку ему под ребра, а вторым полоснул по горлу.
Человековолк взвыл и упал на колени. На дощатый пол хлынула кровь. Мой противник несколько раз дернулся и рухнул замертво.
Воины-гентхаи вскочили на ноги и принялись рукоплескать. Рыдающую девочку освободили от цепи и унесли из зала; у меня забрали мечи. Кто-то отвел меня на мое место. Я сел, воины сделали то же самое.
Я не испытывал ликования, но понимал, что спас ребенка. Вервейт лишился добычи. Прямо у меня на глазах убитых волков унесли с арены и присыпали пол опилками.
А затем к столбу привязали следующую девочку, седьмую за этот вечер. Моя победа ничего не изменила. Поединки будут продолжаться и дальше.
Мне хотелось встать и крикнуть во весь голос, потребовать прекратить этот ужас. Но я не встал и не крикнул, лишь в оцепенелом молчании наблюдал за тем, как погибли очередной воин и его дочь. Я словно онемел. Мне хотелось вернуться в Джиндин.
5. Некий неизвестный автор
От лица до ног он был обагрен кровью.
Сборник старинных сказок и балладНа следующий день, ближе к вечеру, меня призвал к себе Коннит. Я снова ждал перед входом в зал. Снег перешел в мелкий дождь; я сидел на траве и постепенно промок до нитки. Я заметил, что другие гентхаи, ожидавшие в очереди вместе со мной, то и дело бросали на меня взгляды. Один даже кивнул мне и улыбнулся.
Наконец мне разрешили войти. Я сел перед Коннитом скрестив ноги. С кончика моего носа стекала вода.
– Ты молодец, Лейф. Я знал, у тебя отличная реакция и ты сможешь победить. Отняв жизнь у вервейта, ты проявил себя истинным воином-гентхаем. Все, кто присутствовал в зале, стали свидетелями твоей победы. Ты заслужил их уважение.
– Спасибо, господин, но я лишь сделал то, что должен был сделать. Но как такое может продолжаться? Ведь все эти смерти…
Коннит нахмурился и тяжело вздохнул. Когда же он ответил, я уловил в его голосе раздражение:
– Это будет продолжаться еще десять ночей, Лейф, и я надеюсь, что ты тоже будешь там, чтобы все видеть своими глазами. Мы не можем прекратить ритуал, иначе те, кто находится по ту сторону Барьера, узнают, что мы намерены дать им отпор. Но мы уже почти готовы. В будущем такое никогда не повторится, обещаю. Власти джиннов скоро придет конец, но нельзя допустить, чтобы они узнали о наших планах. Мы должны застать их врасплох.
– Верно, господин, – согласился я, кивнув. Но про себя усомнился – уж слишком грандиозную задачу они поставили перед собой. Как гентхаи могут надеяться на победу? И что будет с остальными жителями Мидгарда, если они потерпят поражение? Наверняка последуют ужасные репрессии. Или, может, я чего-то не знаю? Неужели есть какой-то секрет, который позволяет им надеяться на успех?
– Ты знаешь, каким
