Феликс выехал на скоростную автостраду, включил автопилот и прикрыл усталые глаза. Он не спал почти двое суток. Напряженность вконец измотала его.
"Годы берут свое", - подумал он, - "если бы не Агата..."
Он уже не служил ни народу, ни Совету. Эти дряхлые партайгеноссе из Совета, судорожно цепляющиеся за власть, давно стали ему противны. Когда-то он воевал за них и для них, они же говорили, что он воюет за народ. Когда-то он и такие, как он приблизили их победу, они назвали ее народной победой всего прогрессивного человечества. Когда-то в "тройках" он безжалостно уничтожал их политических оппонентов, они же представили это как очищение общества от врагов народа. С помощью таких, как он Прогрессоры получили безграничную власть и назвали эту власть народной. Все у них теперь называлось "народным".
Но сейчас он больше не служил им. Он служил только ей.
- Остался один километр, - послышался металлический голос автопилота. - Срочно перейдите на ручное управление. В противном случае авто будет припарковано.
Через один километр начинался Мегаполис-Сити. Феликс отключил автопилот и включил радио. На волне "Забытые Мелодии Прошлого" из динамика донесся знакомый голос:
Электрический свет продолжает наш день И коробка от спичек пуста. Но на кухне синим цветком горит газ. Сигареты в руках, чай на столе, Эта схема проста. И больше нет ничего, все находится в нас... ***- Краплеными картами играете, дорогая моя, - Алекс нежно погладил свою "эспаньолку" и включил ближний свет.
Луч фар вырвал в полутемном тоннеле автострады задние фонари "Тесла", прижавшейся в правый ряд, и Алекс понял, машина перешла на автопилот.
Алекс привык все контролировать лично, поэтому не любил автопилоты. Его спортивный "Нагано" не имел автопилота.
За "Теслой", полчаса назад выехавшей на Главную Площадь из ворот админ-комплекса, он следил больше суток, и все больше убеждался в своей правоте - Агата Грейс ведет двойную игру. Все бы ничего, ведь она ему платит, и платит очень хорошо, но... Интуиция, которая никогда еще его не подводила, сейчас назойливо шептала ему: "Тебя хотят подставить".
И зачем Агате понадобился головной мозг того странного бродяги, труп которого он оставил на полицейской стоянке? Она не ответила, хотя он спрашивал. Алекс не любил неопределенность, и это первое, что его насторожило. Подкинуть же труп полиции - это хорошая и правильная идея. Исполнил он ее крайне эффектно. Так он убил "двух зайцев" - инициировал официальный розыск своего "клиента", и убрал ведущие к нему цепочки. Хотя, все же, одна цепочка еще оставалась до вчерашнего дня. Но и та случайно оборвалась, когда полицейский, досье на которого передала ему Агата Грейс, погиб - сгорел у себя в квартире. А случайно ли? Алекс Деев не любил автопилоты, неопределенность и не верил в случайности. И это второе, что насторожило. Что же касается объявленного полицией розыска, то "клиент" - настоящий фантом, и полиция его вряд ли найдет. А когда Алекс доберется до цели, будет чем шантажировать и самого "клиента" и полицию. И главное, Агату.
Да-да, именно Агату, потому как она лично уверяла его, что дело конфиденциальное и убэшники в нем участия не принимают. И тут эта "Тесла". А это уже зацепка против главного человека в его жизни.
Серебристую "Теслу" он увидел два дня назад, рядом с полицейским управлением. В первый же день, когда стал следить за тогда еще живым Марком Кариди. Вернее, его пеленгатор случайно поймал разговор двух мужчин, сидящих в этой машине. Алекс Деев не верил в случайности. Так оно и вышло - они говорили о Марке. Они тоже следили за ним. И являлись ни кем иным, а сотрудниками Управления Безопасности СОТ.
В тот день Алекс принял решение понаблюдать со стороны, что бы это могло значить. А вечером того же дня Марк Кариди - последний человек, видевший "клиента" до исчезновения - погиб в собственной квартире от взрыва газового баллона.
Собрав все случайности и неопределенности в одно целое, Алекс понял - его хотят подставить. Он еще не видел всей картины, но интуиция говорила - началась большая игра, и первыми полетят головы у пешек. Но Алекс Деев - это та пешка, которая в большой игре непременно должна выйти в ферзи.
Тем временем "Тесла" въехала в Мегаполис-Сити и вскоре припарковалась на стоянке у развлекательного комплекса "Космический парк аттракционов". Из нее вышел седой мужчина лет пятидесяти пяти, подтянутый, в белой рубашке под серым пальто, рукава которого заканчивались большими узловатыми, будто отлитыми из бронзы кистями рук. Походка выдавала его военную выправку.
- Ну и убэшник, - настороженно прошептал Алекс, - такими ручищами только цепи рвать. Шею сломает в секунду.
Человек в сером пальто, не оглядываясь, быстрым шагом направился через всю стоянку в сторону сверкающего неоном квадро-театра. Алекс хорошо видел его крупную фигуру через лобовое стекло "Нагано". Этот человек напомнил ему отца.
Немного постояв перед афишей с явной военной агиткой под названием "Путь к Победе", человек купил билет и вошел внутрь. Алекс остался в машине. Он терпеть не мог пропагандистских фильмов Прогрессоров. Тем более про ту войну. Сразу после победы, в самые первые мирные дни Прогрессоры объявили "большую партийную чистку", и его отца, закончившего войну полковником кибер-батальона "К", одного из главных разработчиков решающего наступления, известного как "Сломанная стрела", объявили врагом всего прогрессивного человечества. Карательная "тройка" УБ расстреляла его в тот же день во дворе их дома, прямо на глазах у четырехлетнего Алекса. До сих пор тот день стоит у него перед глазами. Мать не перенесла смерти мужа и сразу после похорон оказалась в больнице с нервным истощением. Там она и покончила жизнь самоубийством, повесившись в уборной на собственных чулках.
Так Алекс оказался в детском доме. Они еще существовали в те послевоенные годы. Но, ни прогрессивное воспитание, ни добровольно-принудительное вступление в молодежную организацию "Смена", ни повальная прогрессорская агитация не сделали из него так нужного системе "середнячка" - безликого раба Системы. Его поколение называли Поколением Победы. Поколение-2020. Родившиеся в военные годы или сразу после, все они воспитывались в духе прогрессивного светлого будущего. С детства их учили верить в торжество Прогресса
