Сидевший на возвышении из плотно набитых пуфов и подушек мужчина в просторной одежде из дорогой материи пестрой расцветки, не был окружен телохранителями, как предполагалось первоначально. У его ног лежал матерый из породы серых, степных волков. Еще два таких животных, напружинив мышцы, беззвучно ярили пасти по сторонам от Деяна, готовые в любой момент броситься на пришедшего. У полога, скрестив руки на груди, оставался стоять крепкий степняк в одежде темных цветов, на первый взгляд, не имеющий при себе стандартного набора оружия воина. Повисшую тишину нарушил хозяин палатки.
– Я уж сомневаться стал, что придешь!
Его русский язык был безупречен. Деян не стал отвечать на глупую, по его мнению в такой обстановке фразу. Стоял и мысленно просчитывал варианты действий.
– Сколько их пришло, Бираг? – так же на русском был задан вопрос.
– Не больше десятка.
Ответил стоявший у полога.
– Значит не вылазка из Крома. Ну и кто вы?
Деян молчал. Попались. Что тут скажешь? Положение патовое, а снаружи Молчан, еще не ведающий, что попались, да и остальные… Надо поднимать шум иначе всем конец.
– Ты понимаешь…
Итак, пути к отступлению отрезаны. Чуть выставил вперед одну ногу, прикрыв ею пах, услышал рычание сразу обоих волков по бокам от себя, заметил как напрягся и стоявший у входного полога.
– …что все кто пришел с тобой, погибнут? Не проще ли…
Почувствовал как в спину уперлось что-то острое. Неужели Молчан смог просчитать ситуацию? Доказывая мирные намерения, завел обе руки за спину, действительно нащупал разрез на войлоке, а в ладонь скользнула чакра. Точно Молчан! Услышал окончание пламенной речи половецкого бега.
– …мне нужны сильные рабы!
Пора! Только так! Выпростав руку из-за спины, метнул привычную к ладони чакру в улыбавшегося врага. Диск с заостренной режущей кромкой, выскочив из ладони, пролетел расстояние в один миг, взрезав кожу на шее не успевшего что либо предпринять, вождя половцев, плотно вошел в трахею, не мешая крови толчками заливать материю одежды. Даже волки смогли среагировать лишь после того, как у Деяна в руках оказался нож и своя чакра.
– А-а-а-а!
Взревел половец у полога, сам бросившийся на руса. Все присутствующие в юрте, в один миг превратились в единый клубок из тел, вцепившись друг в друга. Рычание из глоток гасилось войлоком, но только не внутри помещения. Зубы рвали плоть, как и метал оружия пришельца. С шумом трещало разрезаемое полотно войлока стены. Деян еще успел чакрой взрезать шею одному из волков, метко пробил ножом череп серого завалившегося к ногам, переставшего дергаться в конвульсиях, но не разжавшего хватку челюстей. Его завалили на утоптанный грунт пола и принялись грызть. Одной рукой прикрыл голову, другой – туловище. Пытался не допустить смещения тела в сторону. Корпусом сбить вправо-влево тяжелые туши степных разбойников. Где же Молчан? Последняя мысль, пришедшая в голову. Дальше темнота окутала сознание, позволяя перестать чувствовать боль.
Когда Лиходеев со своим наставником, он же напарник, отбросив полог вышли из шатра, в стане противника был поднят гвалт. Кто-то из вятичей явно прокололся. Своего клиента, сиречь кошевого одного из родов, они нейтрализовали. В едва освещенном масляным светильником помещении с войлочными стенами, Ивар оседлав спину половца в летах, отдыхавшего среди соплеменников, свернул шею, а Лихой не разбираясь кто есть кто, вырезал остальных троих насельников вежи. Теперь под неразбериху ночной суеты следовало как можно быстрей уходить. Это понял и Ивар.
– Держись за спиной и не отставай! – прошептал он, и пригнувшись, подстроившись под общий темп хаоса, посеменил на край стана, причем в сторону реки.
Оставив растревоженный лагерь врагов позади, Ивар прибавил ходу, не боясь нарваться на разъезд или скрытый пикет. Лиходеев не отставал.
– Как думаешь, что произошло? – догнав напарника, задал вопрос.
Оглянувшись, Ивар покачал головой, мол не знаю, а потом не отвлекаясь на молодого боярина, соскользнул с берега в реку, оказавшись в воде сразу по пояс. Махнул рукой, и побрел по течению, не забираясь на глубину. Лиходеев последовал его примеру.
К договоренному месту выбрались под самое утро, застав вернувшихся с задания карабов в плачевном состоянии. Многие покусаны, кто-то был ранен, а князь находился в бессознательном состоянии. При близком рассмотрении, Лихой понял, что Деян не жилец…
Десятник не стал сломя голову подставлять оставшихся в живых под мясорубку непонятно кому, но и медлить было нельзя. Бег погиб, как считал Бираг, исключительно по собственной глупости. Не нужно было испытывать судьбу разговором. Убить славян и забыть про них, это достойно волка. Теперь приходилось воочию наблюдать результат неудавшегося захвата. Воинский стан подсчитывал потери. Лишенные большинства кошевых, куманы в этой безумной ночи, напоминали стадо баранов без пастухов. В некоторых местах родичи разных родов, не поделив что-то с соседями, устроили перебранку, схватились за оружие. Оглядевшись, и поняв, что действительность хуже чем он мог предположить, в бессилии, что либо изменить скрипнул зубами. Изменить нельзя, отомстить реально. Не обращаясь в ипостась матерого, десятник приставив рупором ладони к губам, подал призывный вой.
– У-у-а-у!
Сочный и басовитый, он тут же привлек внимание воинов родового коша. Эти сейчас заботили его меньше всего, сами разберутся. Он звал свой десяток. У волков существует своя система
