– У-а-у-у-а!
Ответный вой, оповестил, что он услышан, что понят. Живы значит! Ну хоть так, живые могут и подождать. Теперь нужны те, кому что лес, что степь, родным домом кажутся. Бродники! Не слишком отвлекаясь на происходящее под боком, направился прочь из куманского стана. Проходил мимо дравшихся кошей, никак не могущих в такой момент решить кому причитается больше добычи, шатавшихся у костров одиночек, иногда давая пинка зазевавшимся. Часть родичей, толпами бросилась к табунам, ощутив свою неполноценность. Какой воин степи без лука и коня? Кто-то додумался зажечь костры. Вот и окраина стана, в полуверсте от него другой лагерь, собравший все отбросы степи, двинувшиеся вслед за ордой в набег. Сборище пестрое. Люди за проступки лишенные покровительства рода, куманы родов лишившихся пастбищ, и такие есть, представители иных народов, почти стершихся из памяти Дикого Поля, ну и конечно бродники. Народ, непонятного племени, не степняки, и не лесовики, промышляющие чем придется, вплоть до разбоя.
– Здравствуй Ажок!
Поздоровался с выборным на время похода вождем людей, которых искал. Высокий, крепкий воин в малахае по летней поре, вставший у потухшего костра и с интересом наблюдающий за происходящим бедламом в стане соседей. Пристальный, умный взгляд, вопросом поедал десятника волчьей стаи.
– И тебе здоровья, Бираг. Что там у вас случилось? Решили город раньше времени взять? На бега это не похоже.
– Нет больше бега.
– Как?
– Убили Бачана. И кошевых порезали как баранов.
– Дела-а! Считаешь, пора пришла уносить ноги в степь?
Стоявшие толпой бродники и примазавшиеся к ним беспризорные воины, загалдели в голос, обсуждая услышанное. Вон как поворачивается набег!
Не ответив на заданный вопрос, Бираг предложил:
– Идем вождь, дело у меня к тебе. Обсудить без лишних ушей нужно.
– Ну пойдем.
Бираг давно знал Ажока. Знал что он собой представлял. Ажок тоже был оборотнем, но не волком, а дикой кошкой. Рысью. Воевать им друг с другом не приходилось, но на узких дорожках встречались. По молодости могли если не убить друг дружку, то покалечить точно.
Отослав от горевшего костерка ближников, Ажок предложил присесть.
– Говори прямо, зачем пришел.
– Курень без вождей скоро в степь уйдет. Многие малыми отрядами на промысел двинут, но большого барыша с этого не поимеют.
– Ой, ли?
– Поверь. Не раз проверялось. Живыми бы вернулись, уже хорошо бы было.
– Ну и…
– Ваш лагерь рассыплется в разные стороны.
– С этим согласен. Ничтожный люд.
– Вот-вот. Мне нужны три десятка твоих самых сильных воинов, для которых ходьба по лесу не труд, а сама жизнь, и чтоб дураков среди них не было.
– Есть такие. Только вопрос. Зачем они тебе? Наём? И чем платить за работу будешь?
– Заплачу серебром, добытым у славян. А зачем! Месть. Хочу отомстить за вожака. Твоих людей по следу поведут я и мои волки. Врагов меньше десятка осталось. Мыслю, тридцати воинов хватит.
– Если соглашусь, когда выходить?
– Пусть с первыми лучами светила к куманскому стану подходят, и волков не боятся. Как те станут на след, чтоб за ними шли.
– Договорились.
Все-таки цивилизация его подпортила во второй раз. Привычка к седлу, подточила выносливость хождения по лесу в группе. А помнится… У-у! Каким он парнем был по молодости в спецназе ГРУ. Теперь же Ивар, шедший позади, шефствовавший над боярином, подгонял. После быстрого движения по лесу, когда с тропы, по бурелому, через овраги и взгорки перебирались на другую тропу, да еще неся на себе двух раненых, периодически меняя шаг на бег и обратно, и так до бесконечности, утомился. Прозвучавшая команда «стой, передых», заставила рухнуть в траву, прямо под высокой сосной, от ствола которой подумал оттолкнуться до подачи команды. Время к полудню подбиралось, во всяком случае, он так себе представлял. Повел глазами по отдыхавшим вятичам, удивился. Особой усталости у парней не наблюдалось. Молчан, тот еще лось, мало того, что считай, сам всю дорогу бессознательного князя на себе пёр, так и сейчас, склонившись над ним, поил из баклажки и что-то нашептывал. Заговором лечит, что ли?
Как привидение появился Бакута, шедший в замыкании, переведя дыхание, доложился старшему:
– За нами тянутся. Далеко отстали, но идут как по нитке, будто с проводником. Мыслю, лесовики догнать пытаются.
– Откуда у степняков лесовики? – подал голос молодой Вячко, сидевший рядом с Молчуном и Деяном.
– Среди бродников могли клич кинуть, княжич, – задумавшись, ответил десятник.
Вот те раз! Самый молодой среди карабов, как и сам Лихой, можно сказать опекаемый дядькой, оказывается сыном князя. Чудеса!
Молчан взбодрился, настроился на продолжение борьбы за живучесть. Это он сейчас в группе царь и бог. Распорядился:
– Ставай! Кряж, головным выдвигайся, на заимку путь топчи, ну а мы следом. Бакута позади смотри. Двинули.
И снова марш по пересеченной местности, обильно поросшей лесом. И снова Лихой отдавал концы, держась на одной силе воли. В иное время прогулка в лесной чаще, покажется незабываемой, теперь же изобилие сладкой дикой малины, земляники, не радует, не до них. Пару раз наступил на белые грибы, бездумно раздавил сыроежку. Получил тумака по горбине от Ивара, все подмечавшего. Вот старый по меркам спецназовца дядька, а покрепче молодых будет. Преодолели густые заросли лещины, минули лесную полянку, густо покрытую оспинами разноцветных цветов, жужжащую пчелами.
У поросшей, загущенной талицы, подошли к ожидавшему Кряжу. Боец в головном дозоре думал задать старшему вопрос куда дальше идти, да вот только всей группе пришлось задержаться. Один из раненых, Яромир, ушел за Кромку, скорее всего по-тихому истек кровью. И в самом деле, долго продержался, хотя порван волками был зверски. Похоронили не по-людски, притопив тело в воде. Опять Лихой провел аналогию с прошлым-будущим. С появлением Бакуты, след в след ушли вверх по речке. Солнце на небосводе спустилось к
