— Что, подыхаешь, Женечка? — донесло радио злорадный с издёвкой голос Олега. — Я же говорил, что со мной шутки плохи. Скоро барбекю из тебя будет готово.
— А… умирать нам… рановато, есть… у нас… ещё дома… дела, — с трудом пропела ему Синицына.
Резко уйдя на вираж, она на встречном манёвре зацепила ещё одного «черепа».
— Всё… Пронин… остались… мы… с тобой…
— Умри, русская свинья! — он попытался обстрелять «рыжего», но Женька сумела в самый последний момент уклониться.
— И… это… всё? М-м-мелко плаваешь… — девушка с трудом раскрыла фонарь и ушла в глубокое пике. Самолёт уже прочно вошёл в штопор, когда на его пути показалась висящая низко над землёй дождевая туча. Шквал почти ледяной воды мгновенно затушил пожар и вернул Женьку в полное сознание. С трудом выровняв машину почти у самой поверхности, она превозмогая боль в щеке набрала пару тысяч метров и огляделась.
Глава 5
— Товарищи! Смотрите, «рыжий» подбит! — ожил «советский» динамик. — Борт «два нуля», помощь нужна?
— Не вмешивайтесь, — с трудом ворочая языком, ответила Синицына. — Он вас… покромсает…
— Он? А остальные?
— На земле… в груде обломков…
— Мать честная! Парни! Да «рыжий» всю эскадрилью «черепов» завалил! Вот это да!
— Женя, ты как? — донёсся тихий вопрос Бабенко.
— Не дождёшься…
— Синицына, не рискуй — уходи! Вижу, что самолёт повреждён…
— Не учи… меня… лучше помоги… материально. Он, ох… он вас всех… на ремни порежет… и глазом моргнуть… не успеете…
— Ты ранена? Я по голосу чувствую твою боль.
— Ты… мне жених… чтобы так…чувствовать? Справлюсь… не маленькая…
— Так вы — девушка?! — подслушав разговор Синицыной и Бабенко, кто-то сделал шокирующий для себя вывод.
— Это что-то… меняет… в тактике воздушного боя? — парировала она в ответ.
— Это майор Швецов! Представьтесь, пилот!
— Тарщ майор… у меня лицо обожжено… трудно… говорить…
— Немедленно уходите на свой аэродром! Вы и так сделали столько, что на две звезды Героя потянет. Это приказ, товарищ лётчица!
— Я подчиняюсь… приказам… только Ставки Верховного…
* * *Вернувшийся на аэродром Бабенко застал спор раскрасневшихся комполка и особиста. Увидя старлея, они сначала разом замолчали, а потом Жулин перекинул свой гнев на комэска.
— Вот он! Старший лейтенант Бабенко! Вы арестованы! Сдайте оружие и отправляйтесь под арест!
— За что я арестован?
— За невыполнение моего приказа!
— Никак нет. Ваш приказ о выяснении личности лётчика борта «два нуля» я выполнил, — спокойно возразил ему Костя. — Больше приказов от вас не поступало.
— Что вы устроили в эфире?! — после лёгкого замешательства, нашёлся особист. — Вы нарушили приказ об условных позывных, тем самым рассекретив себя и свою эскадрилью! А комполка вас преступно покрывает!
— Ну, всё, капитан, я иду звонить Звягину, — решительным шагом комполка направился к своей землянке.
— «Звягину»? Не товарищу старшему майору, а просто «Звягину»? Я сейчас сам позвоню ему и доложу об этом! — возопил Жулин.
— Валяй! — крикнул вдогонку ему комполка, видя, как особист стремглав помчался к землянке связистов.
Капитана быстро соединили с Особым отделом фронта и когда тот набрал в рот побольше воздуха, чтобы одной фразой доложить о вопиющих нарушениях в авиаполку, произошло невероятное. Старший майор Звягин сам перехватил инициативу и рявкнув — «Молчать и слушать!» поведал, что в ближайшие часы к ним в расположение направляется делегация таких высокопоставленных лиц, что «у вас там поджилки будут трястись».
— И никуда не отпускать старшего лейтенанта Бабенко! Сдувать все пылинки с него! Ты всё понял? Головой отвечаешь за него!
— Так точно, товарищ старший майор… — испуганно пролепетал Жулин, изобразив глупое подобострастное лицо у трубки телефона.
Выйдя из землянки, он медленно поплёлся в сторону разговаривавших комполка и старлея. Увидев необычное выражение физиономии особиста, абсолютно не свойственное ему, оба замолчали и выжидающе уставились на Жулина.
— Что сказал Евгений Михайлович? — поинтересовался комполка. — Капитан! С вами всё в порядке? На вас лица нет.
— К нам едет… — он осёкся.
— … ревизор, — с ухмылкой закончил Бабенко, решив будь, что будет.
— Нет, Константин Сергеевич, хуже…
— Если ты старлея по имени-отчеству назвал — и впрямь что-то серьёзное случилось.
— Товарищ майор! — козырнул особист. — Имею личный приказ старшего майора Звягина о неусыпном контроле за старшим лейтенантом Бабенко! К нам… к нам такие люди собираются пожаловать, в ближайшее время, что даже у товарища старшего майора слов не нашлось. Сказал, что у нас всех будут поджилки трястись.
— Товарищ майор! — обратился Костя к командиру полка. — У меня плохое предчувствие.
— В смысле?
— Борту «два нуля» угрожает опасность. Я точно знаю, что лётчица ранена. Разрешите вылет в режиме «свободной охоты»?
— Никаких вылетов! — заорал Жулин. — Я за твою безопасность головой отвечаю!
— А ты думаешь, бумажная твоя душа, почему Бабенко заинтересовались там? — майор показал пальцем вверх. — Если что с этим самолётом случится — нас всех к стенке поставят. Скажут: не уберегли секретный самолёт Ставки. Возьми с собой ведомого и дуй, старлей.
* * *«Притцля» нигде не было видно. Синицына уже было решила, что тот позорно сбежал, когда сбоку что-то сверкнуло и послышались удары в борт. За спинкой кресла пилота раздалось необычное слуху «чвоканье» и она с ужасом поняла, что силовой защиты больше нет, а странные звуки — не что иное, как выстрелы плазмой в борт самолёта. Опять запахло гарью, и ветер подхватил эстафету, решив снова раздуть пожар в кабине. Девушка резко ушла вверх и попыталась зайти в тучу-спасительницу, но отрезающие от неё очереди плазменных пушек Ме-262 могли стать роковыми. В отчаянии она рванула в бок, зигзагами пытаясь набрать высоту, но всё было тщетно. Минуту она просто летела вперёд ничего не предпринимая, а потом… а потом она просто поняла, что это её последний бой. Перед глазами пронеслись лица родителей, одноклассников и почему-то снова старшего лейтенанта Бабенко. Она твёрдо двинула штурвалом и сделав «бочку», пошла в лобовую на «Притцля».
— Решила лоб в лоб? А не струсишь? — подначил её Пронин.
— Это ты… трус… посмотрим… кто из нас… отвернёт…
Олег сумел зайти в лобовую от
