– Грубовато, конечно, но примерно так и есть.
– Значит, ты никогда не поймёшь тень.
– В смысле? – растерялся Денис. – Я не собирался её понимать, вообще-то.
– Тень не будет с тобой разговаривать, пока ты не примешь тот факт, что в мире существуют понятия, которые не объяснить с помощью точных наук. Их нужно просто чувствовать…
Асель притихла. Наверняка ей было неловко за свои пространные философствования.
– Лучше ты о себе расскажи, – предложила вдруг она, круто меняя тему разговора. – Любимое время года у тебя какое, например?
Странный вопрос поставил Дениса в тупик.
– Ты обо мне и так всё знаешь. – Он недоверчиво покосился на Асель: во-первых, рассуждать о самом себе вот так, ему не приходилось, а, во-вторых, как лучше ответить, чтобы не выглядеть ещё большим ослом? Денис постарался, чтобы фраза прозвучала как можно небрежнее: – Насчёт времени года никогда не думал, но… хм… наверное, лето или весна. Что-нибудь тёплое. Тебе правда интересно?
Асель поёрзала на столе, устаиваясь удобнее.
– Мне очень интересно. А какой тебе месяц нравится?
Да уж, приехали. Этот вопрос показался Денису ещё более лишённым смысла, чем предыдущий.
– Ну-у о месяцах я вообще не… – До Дениса вдруг дошло, куда клонит Асель. Ему, признаться, стало за себя обидно. – Ты из-за уравнения спрашиваешь, верно? Про любимый месяц?
Асель опустила плечи.
– Не злись, Денис. У нас нет времени вести светские беседы. Надо уравнение решать. А в уравнении написано: поиск начните с себя. Давай потратим время ожидания на то, чтобы понять, какой месяц у тебя может быть любимым.
– Да не знаю я, – суховато бросил Денис. – В моём любимом месяце должно произойти что-то очень-очень хорошее, значительное. То, что не забывается. Но пока я не припомню такого… нет…
Печальный вздох Асель оповестил о том, что на сегодня она прекращает попытки докопаться до души Дениса – высушенной, как школьный гербарий. Зато он сам уже усердно копался в собственной памяти. Копался до тех пор, пока сердце его не заколотилось от внезапного открытия: кажется, он понял, что ему никогда не забудется.
Ему не забудется этот апрель. Апрель. И не потому, что именно в апреле он стал нумератом, а потому, что этим весенним месяцем он встретил Асель, необычную и чуткую, такую на него не похожую. И пусть она никогда не узнает, чем Денису так дорог апрель, зато для решения уравнения появилась точка отсчёта.
– Какая ты молодец! Ведь это апрель. Слышишь?
Асель молчала.
– Асель? – насторожился Денис, предчувствуя самое неприятное.
– Она бы рада тебе ответить, да уже не мож-ж-ет, – неестественно склонив голову, прошептала Асель. Затем грациозно соскочила со стола, как пантера с ветки дерева. – Ну, привет, друж-ж-жок.
Денис медленно поднялся на ноги, напружинился и сгруппировался, готовясь к нападению появившейся гостьи. Асель тем временем оглядывала пустую комнату, будто видела её впервые. Не найдя орудия нападения, она кинулась на Дениса, как ощетинившаяся кошка, готовая сию секунду выпустить когти. Судя по направлению плотоядного взгляда, целилась ему в шею. Денис схватил Асель за плечи и с силой оттолкнул от себя назад, к столу. Девушка оскалилась и сверкнула глазами, полными животной злобы.
– Давай не будем ссориться, – переводя дыхание, предложил Денис.
Он отступил назад и выставил руки – готовился к новому поединку.
– Ссориться с тобой никто не с-с-с-обирается, – прошипела тень голосом Асель. – Я собираюсь тебя прикончить. Хочу твоей крови, нумера-ат.
Она вновь с остервенением бросилась на Дениса, выставив пальцы, словно металлические крюки. Напор оказался такой неожиданной силы, что Денис не удержался и рухнул вместе с обезумевшей Асель на спину. Девушка навалилась на него, придавив к полу, цепкими сильными пальцами сдавив шею. Ещё чуть-чуть – и спятившая подруга вцепилась бы в его глотку зубами.
Перед тем, как зайти в комнату, Денис дал себе мысленное обещание – не наносить Асель травм при битве с тенью, но тут у него не осталось выбора. Он грубо схватил её за руки, сдавил. Девушка вскрикнула и ослабила хватку, но борьбу не прекратила, всё ещё крепко прижимая врага к полу.
– Я поговорить хочу… – давя болезненный кашель, прохрипел Денис. – Поговорить с тобой хочу… Тень… – Он отпустил её руки.
Асель застыла на мгновение, мотнула головой, будто сбрасывая с себя наваждение, а потом, вцепившись Денису в воротник рубашки, приблизила к себе его лицо.
Жаркое, как из печки, дыхание донесло леденящий кровь шёпот:
– Поговорить? Хочеш-ш-шь поговорить со мной?
В другой ситуации Денису было бы весьма приятно смотреть в глаза красивой девушки так близко, но сейчас этот момент не представлялся ему романтичным.
Асель таращилась на Дениса с горячим интересом, так же, как пялятся детишки на зверей в зоопарке. А может, так же, как коршун изучает будущую жертву, перед тем, как напасть и выклевать ей внутренности.
Денис старался не давать слабины, испытующе смотрел в хищное лицо Асель и не моргал, словно играл с ней в гляделки. Густой запах лесной земляники окутал пространство вокруг него неподвижным приторным коконом. Темнота будто усиливала этот сладкий, уже не казавшийся приятным, аромат. От него свербело в горле.
Неожиданно Асель прикрыла глаза и втянула носом воздух, словно голодная волчица.
– Ты пахнешь циф-ф-фрами, – прошептала она и принюхалась ещё раз, практически касаясь носом щеки Дениса. – Боиш-ш-шься меня? Бойся, нумерат, бойся сильнее. Мне прия-я-а-атно.
Денис сглотнул и предпринял новую попытку поговорить с тенью:
– Я хочу просто поговорить по душам. Ты и я.
Асель отпустила его рубашку и отстранилась.
– Ты и я? По душам?
– Да, просто поговорим. Наверняка с тобой давно никто не разговаривал.
Девушка нахмурилась.
– Зачем тебе?
– Я… я хочу узнать тебя получше. Что ты за субстанция, что ты такое?
– О, для этого тебе нужно знать лишь одно: я ненавижу людей. Ненавижу, понял? В вас нет прекрасного. Ненасытные существа, всего вам мало! Клюёте друг друга, как грифы, поклоняетесь вещам, будто они заменят вам счастье… – Тень всё больше распалялась, глаза Асель извергали молнии негодования. – Мерзкие человечишки, скрывающие собственную слабость за пустой болтовнёй и властью. Уважаете лишь то, что касается вашей персоны. А мир крутится не только вокруг вас, уж поверьте! Поверьте!
– Я понял, понял… – выдавил Денис, чувствуя, как холодные пальцы снова ищут его шею.
По ушам резанул смех, больше похожий на смесь радиопомех с повизгиванием автомобильной сигнализации. Тень хохотала от души. Смеялась и смеялась, как безумная старуха. Но отпускать своего пленника, прижатого к полу, не желала. Денис же не пытался сопротивляться, решив, что тень сочтёт его неопасным и, возможно, начнёт доверять. А значит, и разговаривать.
Наконец Асель усмирила приступ веселья и сказала:
– Если ты желаешь разговаривать с тенью, то разговаривай, друж-ж-ок. Но
