С не менее демонстративным видом он снял крышку со стаканчика кофе и вылил его содержимое на пульт, разумеется забрызгав всё вокруг, в том числе собственные брюки.
— Долго репетировал? — поинтересовалась Эмри.
И хотя она усиленно делала вид, что всё происходящее её не слишком волнует, это, конечно, было не так. Она всё поняла: Гений давно уже был в курсе заговора и просто развлекался, наблюдая за их тщетными попытками уничтожить систему управления А-17. Он был в отделе настолько раньше её, что даже успел придумать и разыграть этот маленький бессмысленный спектакль.
— Чистая импровизация, — ответил он и, отшвырнув пустой стаканчик ногой, сделал несколько широких шагов в направлении Эмри.
И если прежде она стояла и наблюдала за происходящим с самым невозмутимым видом, то это её испугало, и она шагнула, точнее даже будет сказать, отшатнулась, в сторону от него. Впрочем, такое решение было далеко не лучшим с её стороны, потому что в итоге Эмри оказалась в углу кабинета, находившемся дальше всего от двери.
Гений рассмеялся.
— Мне льстит, что ты так меня боишься, но послушай, я всего лишь хочу тебе помочь, — сказал он тем же безумным тоном. — Тебе, наверно, тяжело было сделать это самой, правда, дорогая?
Эмри показалось на какое-то мгновение, что она спит, настолько всё происходящее было похоже на один из её ночных кошмаров. Она, приложив ладонь ко рту, наблюдала, как он отрывает корпус А-17 от пола, размахивается и выбрасывает его в окно. Предвидя дальнейшее, Эмри закрыла голову руками, но стёкла разбитого окна каскадом ссыпались вниз, не задев ни его, ни её. Впрочем, глядя на Гения, Эмри подумала, что, даже если бы осколок стекла впился ему в ногу или руку, он бы вряд ли это заметил, настолько безумный вид у него был в этот момент.
— Я всё сделал из твоей программы? Можем теперь пойти домой?
Эмри, которой уже начало казаться, что она сама сходит с ума, всё никак не удавалось понять, что только что произошло. Но всё же она была ещё достаточно адекватна для понимания того, что в мире есть гораздо более приятные места для рассуждений на эту тему. Не отлипая от стенки, к которой она сама же и отошла, Эмри с самым миролюбивым своим видом направилась к двери.
— Увидимся дома, — сказала она, нервно улыбнувшись.
— Ага, конечно, — ответил он ей вполне серьёзно. — Хватит шуток на сегодня.
— У тебя, если честно, так себе с чувством юмора, — не менее серьёзно ответила она, всё сокращая расстояние до двери.
— Уж не думаешь же ты от меня убежать? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Гений.
Эмри подумала, что это, пожалуй, и правда будет ещё глупее, чем пытаться у него под носом разобрать А-17, и остановилась.
— Сядь в кресло, — сказал он, но Эмри его не послушала, потому что, хотя он, несомненно, мог бы достать её и из-под земли, самой приближаться к нему ей не слишком хотелось.
— Ты не поняла меня? — спросил он таким тоном, что Эмри тут же забыла своё предыдущее опасение и села, несмотря на то, что теперь он оказался прямо за её спиной.
— Так чего ты от меня хочешь? — спросила она с вернувшимся к ней безразличием в голосе.
— Мне тут твой друг Роулс предлагал применить к тебе А-17, снова жениться на тебе и жить с тобой долго и счастливо.
Эмри рассмеялась тому, насколько безумно было это предложение.
— Да, ты права, это смешно, и это совершенно не то, чего я от тебя, как ты говоришь, хочу.
«Ну конечно не то, — подумала Эмри, — ты же лицемер».
— Так что тогда тебе нужно? Чтоб я оставалась с тобой из-за того, что ты меня запугиваешь? О, ну это полностью меняет дело.
— Да что ты, — сказал он даже как-то грустно, — я всего лишь хочу, чтобы ты хоть раз в жизни сказала мне правду. Я хочу знать, что такого плохого я тебе сделал, что ты согласилась выйти за меня замуж. Хочу знать, чем я заслужил то, что ты продала все наши секреты комитету. Мне, конечно, совершенно непонятно, что подвигло тебя спустя неделю с момента нашего не слишком приятного расставания завести роман с таким болваном, как Эс. И мне не менее интересно, почему ты постоянно была милой и флиртовала со всеми, буквально со всеми, кроме меня? Неужели ты совсем никогда меня не любила? Почему ты продолжала это делать, видя, как я страдаю от ревности? Почему тебе не жилось спокойно, когда ты приехала в сектор? Зачем тебе понадобилось лезть ко мне? И самое мне непонятное: почему ты не сказала мне про Эс? Уж неужели потому, что так боялась меня разозлить? И почему, наконец, ты пыталась, хоть и довольно бесполезно, спасти меня в тот день, когда твой Эс застрелил Мелджена?
«Правда? — подумала Эмри. — Что вообще такое правда в данном случае?»
Она прекрасно понимала, что он ждёт вполне конкретную правду. Он всё это и так знает, но хочет услышать от неё. И скажи она хоть слово, не соответствующее его ожиданиям, кто знает, что из этого выйдет.
— И что же ты сделаешь после того, как узнаешь… правду? — спросила она, хотя, наверно, в этом вопросе не было особенного смысла. Эмри просто оттягивала момент начала исповеди.
— Применю к тебе А-17, разумеется, — спокойно ответил он. — Теперь это неизбежно, что бы ты ни сказала. Так что, пожалуйста, хоть сейчас меня не обманывай. Да и как ты понимаешь, правду я всё равно скоро узнаю.
Она ещё некоторое время собиралась с мыслями.
— Ну что ж, вот тебе твоя правда. Если я почему-то её скрывала, то лишь из соображений сострадания по отношению к тебе, — Эмри замолчала, но Гений не спешил её прерывать, и она была вынуждена продолжить: — С самого нашего знакомства ты всегда казался мне настолько странным, что я и мысли не могла допустить о том, чтобы между нами могли быть какие-то чувства. Это ответ на твой вопрос: нет, я никогда тебя не любила. Мне продолжать?
— Конечно, — Гений обошёл кресло и медленно опустился на пол перед Эмри, внимательно глядя на неё. Её руки тряслись, но голос оставался абсолютно спокойным.
— Я вышла за тебя замуж, потому что у меня был выбор между тем, чтоб рисковать умереть с голоду в секторе или получить официальный документ без всяких обязательств, как ты мне предложил. Скажи, что бы выбрал ты сам? Да, ты можешь сказать, что это беспринципно, но уж как есть.
Он молча кивнул.
— Ты хочешь знать, как я к тебе всегда относилась? О, ты ужасно раздражал меня тем, что о тебя все всё время вытирали ноги, а ты этого даже не замечал. И я правда старалась сделать тебя лучше, что мне, естественно, так и не удалось, несмотря на все мои попытки тратить твои деньги быстрее, чем ты их зарабатываешь, и заставлять тебя ревновать меня ко всем подряд. Всё это было бесполезно: ты мог только злиться и психовать от собственного бессилия.
— Продолжай, — сказал он, глядя на то, как её левая рука прыгает по ручке кресла. Он решил, что это всё, конечно, потому, что в кабинете теперь не хватает половины остекления.
Эмри обхватила левую ладонь правой и продолжила:
— Что ж, я очень долго считала тебя просто странным, неподходящим мне, но в сущности неплохим человеком, пока ты всё это не перечеркнул. И ты знаешь, что больше всего меня возмутило? Не насилие само по себе, хотя и этого было бы уже вполне достаточно, чтобы ты прекратил для меня существовать. Нет, это всё твои оправдания. Вот что было самым отвратительным во всей этой истории. Ты никогда даже не жалел о том, как ты поступил со мной, потому что у тебя всегда оказывался виноват кто-то другой.
— Так ты читала мои письма, — удивился Гений.
— Ты слишком-то не обольщайся, — Эмри усмехнулась. — Считай это любопытством с моей стороны. Так
