- Даже не знаю… - покачала головой Государыня изрядно озадаченная такой постановкой вопроса.
Открытие Дмитрием даров волхвов сильно изменило ее отношению к нему. Для себя она решила очень многое, ибо не верила, что столь удивительные реликвии, восходящие ко временам Иисуса, открылись ему просто так. Конечно, она допускала, что волхвы, воспитавшие Дмитрия, могли дать ему похожие поделки. Но это мало что меняло. Этот мужчина был не от мира сего. В его голове были какие-то удивительные знания. Думал он странно, но интересно. Да и вообще… она поняла, что по-настоящему любит его. Это стало для нее открытием. В этом деле многое наслоилось одно на другое. И личные качества, и обстоятельства, и его отношения к ней. О да! Его бушующая страсть к ней и стала той наживкой, которую она заглотила. В конце концов он оказался первым видным мужчиной, нашедшим возбуждающей и привлекательной именно ее, а не положение и влияние родичей. Ведь в глазах жителей XVI-XVII веков графиня не казалась красавицей даже близко. Не тот типаж был в моде. А дамой она была амбициозной и личный успех ставила очень высоко. В том числе и в таких делах. Дальше – больше. Впрочем, она все равно не могла понять, на каком этапе перестала мыслить себя без него…
- Скажи мне, что-нибудь.
- Что сказать?
- Не знаю, - пожал плечами Дмитрий. – Подумай. Всегда найдется что-то важное для такой минуты.
- Я буду ждать тебя!
- Не то!
- Я очень люблю тебя!
- Не то!
- Я буду молиться за тебя!
- Не надо! – Произнес Дмитрий. Здесь и сейчас она сдавала очередной экзамен на профпригодность. Пройдет ли? Марина вздрогнула и отшатнулась - видимо что-то такое отразилось у царя на лице, проявив его мысли. Но этот ее испуг продлился лишь мгновение. А потом в ее глазах сверкнул какой-то бешеный, дикий азарт и она произнесла:
- Иди и надери им всем задницы ! Я жду тебя с победой!
- Вот! – Довольно воскликнул Дмитрий и страстно поцеловал жену в губы. – Спасибо!
После чего развернулся и уверенным шагом пошел к арене импровизированного амфитеатра, что вновь выстроили на Соборной площади. Делегаты и гости съезда уже гудели. Пора было выступать с речью – наверное самой провокационной речью последнего тысячелетия!
Глава 7
3 сентября 1606 года, Москва
Людям только успели раздать какие-то «кирпичи» с дивными печатными буквами, которые даже не пытались стилизовать под рукопись… и тут вышел Государь. Все сразу закрыли книги и с должным благоговением уставились на царя…
- Свобода! Равенство! Братство! – Произнес Дмитрий свои первые слова с импровизированной трибуны, сходу эпатируя зрителей. – Вот фундамент, на котором нам должно строить нашу Империю. Нашу! Одну на всех! Одну для всех!
Он замолчал, выдерживая маленькую паузу, отслеживая реакцию людей. Едва сдержался от усмешки, ибо с трибун на него смотрели ТАКИЕ лица…
- Свобода есть право каждого делать все, что он пожелает, кроме прямо запрещенного или вредящего окружающим, и, прежде всего, делам державным. Равенство есть принцип, при котором должности и посты должно занимать сообразно способностям и навыкам, без каких-либо глупостей в духе местничества и оправданий благородным рождением. Братство же состоит в стремлении жить в согласии с окружающими и сообща строить величие нашей единой державы. Нашей Империи!
Дмитрий вновь сделал паузу.
Тишина была настолько жуткой, что казалось мухи попадали в обморок, прекратив жужжать. Про то, что большинство делегатов и гостей излишне увлеклись задержкой дыхания и речи не шло. Эти выпученные мордочки говорили все сами за себя. В этот раз Государь не удержался и едва заметно усмехнулся. Да и чего бы им такими не быть? Ведь он только что озвучил концепт, зародившийся в недрах Великой Французской Революции и проявивший себя ярче всего в период Империи Наполеона. Только что, на Соборной площади Московского кремля прозвучали идеи, которые только-только стали произрастать в умах людей, еще не оформившись в нечто явное и ясное. Просто на уровне смутных ощущений и переживаний. Они опережали время на полтора – два столетия! И особенно карикатурно выходил в данном контексте оратор – монарх. Монарх, Карл! Не он должен такие речи говорить. Совсем не он….
- Сложная задача! Великая цель! – Продолжил Дмитрий. – Для ее достижения я предлагаю вам пять новых принципов державы.
По рядам прошел шелест – люди наконец вздохнули.
- Первое! Управлять державой надлежит, считаясь с широким общественным мнением. Империя – общее дело. Второе! Не делать различий между высоким и низким происхождением. Вы все мои подданные. Третье! Судить только по делам, стремлениям, разуму и поступкам. Ибо так, и только так предписывает нам Святое писание. Четвертое! Безжалостно отказываться от всего, что мешает нам идти вперед и развивать державу. Ибо Империя важнее любых мелких и ничтожных желаний, страхов и слабостей. Пятое! Непрестанно учиться у тех, кто смог превзойти нас в чем-либо. Ибо гордыня – смертных грех. А учение есть свет, открывающий шаг за шагом нам замысел Создателя!
Он ничего нового не придумал, для себя… для позиции XXI века. Просто взял и прикрутил прекрасно сработавший принцип Императора Мэйдзи к такому же неплохо проявившему себя методу идеологической провокации Великой французской революции. Просто. Банально. Пошло. В переводе на русский язык и местные реалии, разумеется.
Окинул всех взглядом.
И, выдержав большую паузу, он поинтересовался:
- Любы ли мои словам вам?
- ДА!!! – Оглушительно взревела толпа. Бояре и родовитые пытались что-то там кричать, возражая. Но правильно подобранный контингент делегатов просто не оставил им шансов. Эти недовольные просто захлебнулись в восторженном реве.
- Хотите ли вы встать на этот путь?
- ДА!!! – Вновь заревела толпа, еще громче.
И тут включился Петр Басманов – один из немногих посвященных в готовящуюся провокацию. С вечера он зачитал речь Дмитрия перед пехотной бригадой – личной армией Государя. Взял с них клятву – молчать до условного момента…. Теперь же, он вышел вперед. Извлек шпагу из ножен. Вознес ее к небу и громко крикнул, как толпа чуть-чуть поутихла:
- Да здравствует Империя! Да здравствует Император!
Мгновение.
И преторианцы, гренадеры и штурмовики, обеспечивающие безопасность Земского собора, синхронно извлекли клинки, устремляя их к небу.
Еще пара ударов сердца.
И они, вслед за Петром