Грем одарил меня удивленным взором.
— Молодец, додумался. В доме Этора, полагаю, тоже побывал?
Я согласно угукнул.
— Хорошо, — задумчиво проговорил старик. — Там должно быть мно-о-ого интересного… А насчет могилы скажу так — открыть ее обычным способом, скорее всего, не удастся. Та выбоина, что ты перед собой видишь, ненастоящая.
— В каком смысле?
— В прямом. Ее проковыряли специально, что бы привлечь твое внимание. А настоящий замок находится на темной стороне. И открывать его тоже придется оттуда. Раньше, кстати, маги часто так делали, если хотели что-то спрятать. Но потом искусство напрямую работать с Тьмой было утрачено, и теперь лишь немногие из вас способны интуитивно повторить то, чему когда-то вас обучали всех поголовно.
Вот теперь настала моя очередь пристально смотреть на разглагольствующего призрака.
Увы. В некоторых вопросах старый дух был невероятно скрытен, упрям и прямо-таки помешан на идее, что до самых важных вещей толковый маг обязан доходить самостоятельно. Причем меня он толковым никогда не считал, однако любые мало-мальски ценные сведения все равно выдавал дозированно и скупо. Словно считал, что, узнай я всю правду, то прямо сразу возгоржусь, после чего улягусь на кровать и больше ни за что не подниму с нее отяжелевший зад, ибо стремиться мне станет не к чему.
— Арт, мы закончили. Больше никаких Уолшей в округе не похоронено, — доложил вернувшийся Жук. Как раз в тот момент, когда я раздумывал, загнать дурного старика в перстень еще на пару недель или он может еще пригодиться. — Есть Уотербеки, Уолсбери и Уэртусы… вон, целыми семьями лежат в соседних могилах… а Уолш всего один.
— Магических меток тоже нет, — подтвердила леди Камия, величественно выплывая из-за ближайшего надгробия. — Все чисто, дорогой. Можешь работать.
Я благодарно кивнул и поднял руку с перстнем.
— Нет, — неожиданно воспротивился старик. — Лучше оставь нас здесь — неспокойно мне что-то сегодня. И, пожалуйста, будь осторожен — если что — то пойдет не так, помочь на темной стороне мы не сможем. В лучшем случае, предупредим.
— Я помню, — ровно отозвался я, снимая шляпу и аккуратно устраивая ее на могильном камне. — Все, ждите. Попробую узнать, что же там такое запрятано.
Под беспокойными взглядами призраков я медленно и осторожно растворился во Тьме. А когда оказался на темной стороне и обнаружил, что новая броня уже привычным холодком обласкала кожу, махнул рукой оставшимся по ту сторону реальности духам.
Хм. Наверное, надо было раньше сообщить, что у меня теперь новый доспех и оружие. А то застыли вон с отвисшими челюстями, таращатся как на привидение…
Отвернувшись, я уже собрался снять перчатку и вплотную заняться подозрительным надгробием, но в этот момент вдруг понял, что во Тьме что — то неуловимо изменилось.
Нет, в округе по — прежнему все было спокойно. Никто не завыл на оқраинах парка и не заскрежетал зубами от злости. Но все же что — то было определенно не так. И мне понадобилось почти два удара сердца, что бы сообразить, что мое восприятие этого места снова стало иным.
Когда-то давно, еще на заре ученичества, мне казалось, что Тьма — это бескрайний океан с непроницаемо черными водами. Потом у этого океана появились оттенки. Со временем Тьма поблекла, позволив заглянуть туда, где раньше я видел лишь черноту, после чего и вовсе расцветилась чужими аурами и следами от творимой в обычном мире магии.
Но сегодня я с удивлением обнаружил, что в ней все равно осталось немало секретов. Таились места, которые раньше я воспринимал как что-то мутное и расплывчатое, и лишь сегодня каким-то непонятным образом увидел, что даже у этой, новой и доступной мне Тьмы, есть особенная, ни с чем не сравнимая, если не сказать что пугающая глубина.
Я неожиданно почувствовал себя так, словно полжизни провел под дождем и только сейчас обнаружил, что под ногами все это время хлюпали лужи. Большие и маленькие, неглубокие и кажущиеся совсем бездонными… жидкая Тьма сгущалась во всех мало-мальски заметных выемках, ютилась в канавах, переливалась и сверкала в ямках, промоинах и даже в самых обычных трещинках. А местами образовывала тоненькие ручейки и годами скапливалась между могилами, образуя не просто лужи, а самые настоящие озерца.
Непонимающе оглядевшись, я к собственной досаде выяснил ещё и то, что не наступил на них раньше не потому, что не видел — просто лужи искусно прятались между плит, предпочитали ютиться между неплотно пригнанными камнями, натекали между корнями и старательно избегали открытых мест. Ни одна из них не разлилась посреди ведущей к могилам тропинки. И ни одна не посмела выползти на окружающий кладбище пустырь.
Более того, именно сейчас я впервые за долгое время подумал, что здесь, на темной стороне, где никогда не было солнца, и теней тоже, по идее, быть не должно. Но я всегда их видел. Чувствовал, что это неправильно. И интуитивно обходил стороной, хотя и не всегда мог объяснить, почему мне так не нравилось находиться с ними рядом.
Осторожно переступив ногами, я в качестве проверки медленно опустил сапог в ближайшую лужу. Проследив за тем, как черная жижа плеснула на нос, так же осторожно нащупал подошвой твердую поверхность. Убедился, что вижу и воспринимаю расстояние до дна совершенно правильно, а затем снова нахмурился, ощутив, как сквозь доспех просачивается едва заметный холодок.
Необычное ощущение. Но запоминающееся. Почти такое же, какое я испытал этим утром, когда заглянул в кабинет мастера Этора.
Впрочем, с лужами у меня еще будет время разобраться. Сперва следовало закончить то, ради чего я, собственно, и явился.
Уже без опаски наступив в следующую лужу, я подошел к могиле Уолша вплотную и, в последний раз оглядевшись по сторонам, снял с правой руки защиту. Затем стащил перчатку и, поморщившись от брызнувших в разные стороны кроваво-красных искр, приложил пылающий багровым пламенем перстень к камню.
Одного короткого прикосновения оказалось достаточно, что бы массивное надгробие вздрогнуло и без предупреждения провалилось внутрь. А я на всякий случай отступил от края образовавшегося провала и, всмотревшись в царящую внизу темень, тихо присвистнул, обнаружив, что вглубь могилы уходят старые, выщербленные и узкие до неприличия ступени.
ГЛАВА
