И мне это не понравилось.
Пройдя вдоль берега до самого края порта, я снова повернул к жилым кварталам и двинулся в обратную сторону, старался подметить все мало-мальски важные детали.
Вот тут недавно пробежал одинокий гуль. На той стене осталась узнаваемая царапина от его когтей. В куче старого тряпья неподалеку слышась подозрительная возня, будто две мыши не поделили кусок сыра. Но все это — шагов за двести от реки. В глубине запутанных улочек. Между домов. Среди ничего не подозревающих людей. А ближе — ни звука, ни шевеления, словно нежить стремилась избегать этого места. Будто кто-то отделил его от остального города невидимой, но очень жирной чертой.
Прогулявшись таким образом до другого конца доков и везде увидев одну и ту же картину, я наконец вернулся на улицу, по которой сюда пришел и, остановившись у пирса, задумчиво пожевал губами. Затем решил проверить еще одну догадку и перепрыгнул тропой сперва на Старый мост, а затем и на правый берег, пройдясь по нему точно так же, как недавно по левому.
Картина здесь практически ничем не отличалась от той, что я увидел на левобережье — создавалось впечатление, что мелкая нежить старалась держаться подальше от берега. Следы ее пребывания я не раз видел в охотничьих угодьях умруна, на которые всего пару свечей назад указал коллегам, а тут — ничего. И никого. Хотя, казалось, все должно было быть наоборот.
Снова вернувшись на мост, я оперся на перила и так же задумчиво уставился на черные воды Фемзы.
На темной стороне река выглядела совсем иначе, чем в реальности. Черная, молчаливая, холодая, но почему-то не сумевшая замерзнуть. В этом мире ее волны казались тяжелыми, неповоротливыми, какими-тo маслянистыми и похожими на деготь. А торчащие из-под воды остовы кораблей придавали ей совсем уж недобрый вид.
Мимо меня бесшумно пронесся полупрозрачный экипаж, расплескав по дороге большую лужу. При виде несущихся в мою сторону брызг я машинально отступил на шаг, но вовремя вспомнил, что нахожусь не в реальном мире. А проследив за тем, как призрачные капли бесследно исчезают, не долетев до меня всего на волосок, вдруг нахмурился и посмотрел себе под ноги.
На темной стороне, несмотря на дождь, так и не появилось ни единой лужи. Здесь не барабанили тяжелые капли по мостовой. Не оседала вода на коже и волосах. На земле даже следов влаги не имелось, потому что вода во Тьме или испарялась, или же смерзалась в ледышки.
Но тогда почему Фемза выглядит так, словно ее коснулось дыхание Смерти? И почему, когда все вокруг припорошено снежком, ее воды по-прежнему выглядят влажными, черными и… подозрительно похожими на ту самую Тьму, что я видел в проклятых лужах?!
Окинув неверящим взором все пространство между мостами, я едва не отпрянул от перил.
Да нет… не может такого быть, чтобы ВСЕ РЕЧНОЕ РУСЛО превратилось в одну гигантскую лужу!
Проклятье. Вот почему рядом с ней не было ничего подозрительного — все лужи стекали сюда. И вот почему река не замерзла — вместо обычной воды в ней неторопливо переливалась сама Тьма! Точно такая же, как в бесконечно далекой отсюда Алторийской трясине!
Похолодев от собственной догадки, я активировал вторую темную линзу и невольно вздрогнул, когда обнаружил, что вместо воды между берегами колыхалась и скручивалась тугими жгутами знакомая черная жуть. Но что самое главное, там, под ней, начали проступать очертания давно затонувших кораблей! Причем едва-едва, словно даже моих способностей не хватало, чтобы пробить эту несусветную глубину! И словно там, внизу, таилось гораздо большее по размерам пространство, чем можно было себе представить.
Фол… теперь все, наконец, встало на свои места — бегущая прочь от этого места нежить, отсутствие случаев бесследного исчезновения людей в этих районах и один-единственный убитый маг, который оказался не в том месте и не в то время.
Кажется, я все-таки нашел логово умруна.
Остались сущие пустяки: спуститься туда и удавить проклятую тварь, пока она не успела вырастить потомство.
* * *Когда мои сапоги коснулись кромки воды, наверное, стоило ненадолго остановиться. Так сказать, прочувствовать величие момента или же насладиться последними мгновениями спокойной жизни, прежде чем шагнуть в вечный сумрак. Но я лишь поморщился, в который уже раз огляделся, а затем сделал еще один шаг и буквально провалился в бездну, успев напоследок задержать дыхание.
Правда, падать оказалось неглубоко — твердая земля почти сразу ударила по пяткам. Возникшая перед глазами черная пленка немедленно сгинула. Ощущение сдавливающих грудь тисков прошло так же быстро, как и появилось. Я спружинил, приземлившись на ноги и одновременно вскинув секиру, однако нападать на меня никто не спешил. Более того, рядом вообще никого не оказалось, хотя перед тем, как войти, я полагал, что здесь меня будут ждать полчища нежити и хотя бы один умрун.
Хм.
Медленно повернувшись вокруг своей оси, я внимательно осмотрелся, но был вынужден признать, что скрывавшаяся под водой каверна и впрямь оказалась гигантской. Собственно, это было не что иное, как настоящее речное русло — с годами высохшее, растрескавшееся и ставшее похожим на древнее кладбище.
Судов на дне Фемзы оказалось так много, что я в первый момент даже не поверил своим глазам. Разбитые лодки громоздились повсюду целыми горами, вдалеке виднелись насквозь проржавевшие остовы сразу двух торговых судов, рядом мирно покоились опрокинутые шлюпки, боты, челны, а между ними — просто несметное количество щепок, досок, цепей, полуразвалившихся ящиков и никому не нужных якорей… Фол. Какого хлама здесь только не было! Наверное, и те суда, что виднелись сверху лишь краешком, в действительности находились именно тут, как если бы столица тысячу лет простояла без людей, и за это время в ней не только дома, но и реки успели состариться.
Я с трудом удержался, чтобы не помотать головой, сбрасывая наваждение.
Ничего себе логово выбрал умрун. Окажись я на его месте, подыскал бы что-нибудь поприличнее. Ну да ладно, надо работать, а то неровен час кто-то все же догадается
