Оркестр заиграл вальс.
Как бы идя навстречу желаниям Горина, дама в красной шляпе встала, кивнула американцу и протянула ему руку, явно приглашая его танцевать.
Они плавно вошли в круг танцующих.
Горин увидел на одну секунду, пока танцующие не закрыли ее, что дама высока и стройна.
Горин вскочил и пошел от столика, бросив Кроссу:
— Я пойду танцевать. Я должен разглядеть эту таинственную леди Ю…
Он пригласил первую попавшуюся партнершу.
Она охотно отдалась в его крепкие, сильные руки, но была сразу же обижена его полным невниманием. Она пыталась заговорить с ним — по-русски, по-английски, по-французски, — но он что-то мычал, всецело захваченный желанием поскорее увидеть таинственную женщину, которая завладела его воображением.
Он волновался, чувствовал даже сердцебиение, видя, как пара за парой проходят мимо него, как он приближается к даме в красной шляпе.
«Сейчас я увижу ее, эту загадочную леди Ю», — думал он, бессознательно сжимая в своих руках партнершу.
Красная шляпа быстро приближалась к нему, была уже рядом.
Волнуясь и замирая, Горин встретился взглядом с глазами леди Ю. Темные и блестящие, они на секунду задержались на нем и исчезли.
Он бессознательно запомнил бледное лицо, тонкий, изящного рисунка нос, яркие губы — алчные, полураскрытые, обнажавшие ряд ровных, мелких, хищных зубов.
Мелькнул завиток черных волос, выбившийся из-под шляпы — и поток танцующих увлек леди Ю в другую сторону.
Она была хороша, необыкновенно хороша. Сколько ей лет? Ах, он не думал об этом: она была прекрасна. Она не могла быть иной, эта леди Ю: ему уже казалось, что именно так он и представлял себе се.
Это лицо вдруг стало ему знакомо, близко. Как будто давно, давно, может быть, с детства, он говорил с ней, дружил с ней, может быть, сидел за трогательной и полной очарования книжкой.
В своей сентиментальной душе он соединил в этом едва мелькнувшем женском лице черты тех героинь, которые пленили его когда-то.
Его окружили тени Ианты, Лауры, Юлии, Гюльмары, Лейлы — блондинки, брюнетки, шатенки, стройные, сказочные создания фантазии и романтики. Нежные существа, благоухающие и легкие, как цветочные пылинки…
Тяжелая рука схватила Горина за рукав пиджака и вывела из круга танцующих.
Горин пришел в себя, растерянно уставился на Кросса.
— Что? Что?
— Ничего особенного, — спокойно ответил Кросс. — Эта дама в красной шляпе, эта леди Ю — убийца Лямина. Я узнал ее по голосу. Это она шла с ним к Джессфильд-парку, когда я встретил их. Это она вела с ним горячую беседу, это она умоляла его о чем-то…
Глава 17
КАК ЕГО ИМЯ?
Ошеломленный категорическим тоном Кросса, Горин впился в тот столик, где сидела леди Ю.
Боже мой, она убийца! Она убийца! Эта удивительная, такая яркая женщина — убийца!
Но Горин привык верить Кроссу: финн утверждал только тогда, когда бывал уверен.
Так это она шла с Ляминым на место убийства!.. Но, может быть, она шла, но не убивала?
Чем больше Горин думал об этом, тем с большим удивлением чувствовал, что его интерес к леди Ю и восхищение ею все усиливаются. Этому не мешало даже то, что ее жертвой был его друг.
Нет, нет, убийца не она! Если она шла с Ляминым — это еще не доказательство, что именно она убийца.
Но… а рассказ блондинки в изумрудном платье? А угроза леди Ю?
Горин махнул рукой на все эти мысли, окончательно запутавшись в противоречиях, и пошел к своему столику.
Кросс вернулся раньше него и слушал блондинку в изумрудном платье, которая что-то ему говорила.
— Я слышал ее голос, — снова повторил Кросс. — Я нарочно пробрался к оркестру и старался прислушаться к тому, что говорилось за столиком леди Ю. Да, это она. Это та брюнетка, которая горячо убеждала в чем-то Лямина, которая шла с ним к Джессфильд-парку, закрывая свое лицо полями шляпы. Нам остается точно установить, при каких обстоятельствах и по какой причине она убила Лямина. Сейчас нам представится удобный случай познакомиться с ней. По словам Иры, леди Ю остается здесь одна: американец с женой уходят. Они зовут с собой и леди Ю, но она, как и полагается эксцентричной особе, какой ее все считают, решила пренебречь всякими светскими условностями и остаться. Вся разгадка такого ее поведения очень проста: она сказала Ире, что остается ради нее, так как ей необходимо о чем-то переговорить с нею. Более удобного случая нам не найти. Вы познакомите нас, Ира?
Блондинка была страшно взволнована, напугана, мертвенно бледна и смотрела на Кросса, как зачарованная.
Он повторил свой вопрос.
— Да… да… конечно, — словно во сне ответила Ира.
Ее глаза вдруг метнулись куда-то в сторону — и она неподвижно уставилась на тот столик, где сидела леди Ю.
— Они уходят, — сказал Кросс.
Американец склонился к леди Ю и жал ее руку. Его жена смеялась чему-то и тянула мужа за рукав пиджака. Оба кивнули леди Ю и пошли к выходу.
Леди Ю осталась одна.
Опершись га руку, она сидела за столиком, странно неподвижная и сразу угасшая после недавнего возбуждения от танцев.
Потом подняла голову и стала осматривать зал, ища кого-то.
— Вас, Ира! Вас, вас! — сказал Кросс. — Идите!
Блондинка пошла к столику леди Ю и стала напротив нее. Кросс кивнул Горину на пустой столик рядом со столиком леди Ю. Они с трудом пробрались среди шумной толпы и уселись около столика леди Ю.
Им был виден ее профиль.
Блондинка стояла прямо против них и неподвижно, не отрываясь, смотрела на леди Ю.
С невольным волнением на эту женщину смотрел и Горин. Ему был виден строгий, тонкий профиль, кусочек ярких губ
