Она сказала это с чувством.
Кросс удивленно посмотрел но нее.
— Странно, — сказал он. — Вы — англичанка. И вдруг такая любовь к России.
— Ничего нет странного, мистер… мистер…
— Кросс, — подсказала блондинка.
— …мистер Кросс, — продолжала леди Ю. — Я родилась в России, тем росла и воспитывалась. После революции родители увезли меня в Англию, но первые мои жизненные впечатления — самые свежие и непосредственные — конечно, связаны с Россией и эту великую страну я считаю своей настоящей родиной. Душою я всегда там. Я предана России и верю в ее великое будущее. Я считаю русских очень талантливыми, симпатичными и интересными людьми. Они проще, сердечнее, лучше других людей. Их несчастья, эта ужасная революция глубоко и всегда меня волновали.
Она замолчала, задумалась.
Горин, не отрываясь, смотрел на нее.
Леди Ю рассеянно взглянула на него и вдруг громко рассмеялась.
— Теперь я охотно верю, что вы очарованы мною, как заявил ваш друг. У вас такой странный вид… такой…
— …глупый, — подсказал Кросс. — У него это бывает. Страшно влюбчивый молодой человек. Это его болезнь.
— О! — воскликнула леди Ю. — Значит, большой победой я не могу гордиться? Вы всегда так быстро влюбляетесь?
Горин невольно покраснел под лукавым взглядом леди Ю.
— Нет, нет! Только теперь я узнал, что такое настоящая, истинная любовь.
Он шутливым пафосом старался скрыть свое смущение.
— Все прежнее было самообман. В вас столько очарования, вы так ярки на нашем будничном фоне, так выделяетесь на нем, как… как…
— …как павлин на заборе. Правда?
Леди Ю смеялась, блестя зубами, кокетливо щуря глаза.
— Даже ваше имя, — леди Ю — странно, загадочно, таинственно, — все в том же тоне продолжал Горин. — В вашем имени чарует слух музыкальность, мягкое созвучие. Ваше имя должно дать имя, содержание какой-нибудь легенде… в духе легенды о леди Годиве.
— Стойте, стойте, — смеялась леди Ю. — Вы договоритесь до того, что и меня заставите раздеться, как леди Го- диву, и разъезжать верхом в костюме праматери Евы по улицам Шанхая. Благодарю покорно. Ей-Богу, молодой человек, я не достойна вашей любви. Ведь я старуха. А леди Ю не имеет в себе никакой загадки… Просто я взяла первую букву своего имени. Меня зовут по-русски Юдифь. Я не еврейка, но мои родители почему-то решили сделать меня библейской героиней, да еще к тому же такой кровавой. В России близкие и подруги всегда звали меня просто — Ю. Дальше кто-то прибавил к этому леди. Так и прилепилось ко мне это имя. Вот и все…
Горин поймал острый, торжествующий взгляд Кросса.
«Юдифь! — мелькнуло в голове Горина. — Юдифь! Женщина, к которой ехал на свидание Лямин! Юдифь, о которой он упоминал!»
Огненные, сверкающие буквы горели перед его глазами — Юдифь!
В ушах звенело настойчиво, угрожающе, переходило в громовые раскаты — Юдифь! Юдифь! Юдифь!
Убийца Лямина!
Глава 19
ГОЛОВА ОЛОФЕРНА И ГОЛОВА КРОССА
Сеть затягивалась вокруг леди Ю — вокруг обаятельной женщины, которая сидела сейчас против Горина и беспечно смеялась.
Впервые чувство враждебности к Кроссу овладело Гориным.
Сухой математик решал уравнение, в котором, вместо икса, была леди Ю.
У нее не было души: она была для Кросса только иксом, только значком из алгебраической задачи.
Кросс смотрел на нее равнодушно, спокойно.
Он закурил сигарету, откинул голову, пустил дым к потолку и с улыбкой обратился к леди Ю.
— Мой друг высказал пожелание, чтобы ваше имя увенчало какую-нибудь легенду. Он забыл, что такая легенда уже существует. Вы упомянули об этой легенде, сказав, что ваши родители почему-то дали вам имя библейской героини. Конечно, вы, леди Ю, помните эту легенду? Сомневаюсь, чтобы ее помнили Горин и наша очаровательная Ира. А потому позвольте мне напомнить вам эту легенду.
Кросс снова пустил дым к потолку и продолжал:
— Легенда это таится в тумане веков. Около двух с половиной тысяч лет тому назад свирепый и кровожадный царь вавилонский Навуходоносор отправил своего полководца Олоферна с армией в непокорную Иудею. Иудеи укрепились в Ветулии и вавилонские войска осалили город.
Осада затянулась. Жителям Ветулии угрожала голодная смерть, так как припасы приходили к концу. Тогда спасительницей Ветулии выступила молодая, прекрасная вдова — Юдифь, дочь Мерарии.
Она решила пожертвовать собой, чтобы спасти родной город. Под покровом ночи Юдифь проникла в лагерь вавилонян и явилась к Олоферну.
Он был ослеплен красотой Юдифи, забыл суровый долг воина и отдался чарам прекрасной женщины.
Когда бородатый вавилонский Дон Жуан окончательно потерял осторожность под жгучими глазами прекрасной еврейки, он потерял и свою голову.
Красавица мило отблагодарила своего поклонника за доверие и ласку: она отрубила ему голову. Вавилоняне растерялись, потеряв своего вождя, иудеи воспользовались этим, сделали вылазку и прогнали врагов.
А имя Юдифи веками горело и сияло, как алмаз, в памяти благодарного иудейского народа. Эта слава прошла через тысячи лет и даже теперь, в век машин, радио и фокстрота, вдохновляет поэтов, художников и музыкантов…
Кросс с чуть заметной усмешкой смотрел на леди Ю.
Горин видел, что она странно насторожилась.
— Надеюсь, — медленно и торжественно продолжал Кросс, не спуская глаз с леди Ю, — надеюсь, что, дав вам имя, связанное с героическим сказанием о прекрасной Юдифи, ваши родные совсем не хотели, чтобы в будущем вы резали ваших поклонников?
Леди Ю спокойно смотрела прямо в глаза Кроссу.
Усмехнулась.
— Вы сказали, мистер Кросс, что состоите в числе моих поклонников… вы сказали, что очарованы мною. Но не бойтесь за свою голову. Голова вавилонского вождя дала славу Юдифи. Голова шанхайского учителя математики такой славы
