— Не-а, — ответила я и похлопала по дивану, приглашая родительницу присесть. — Я бы разговаривала с тобой особенно ласково… вплоть до самого приезда психиатра.
— Возможно, именно психиатр тут и нужен, — уныло согласилась мамуля, присаживаясь. — Знаешь, у меня появилось пугающее подозрение, будто я схожу с ума…
— Да ладно? С чего бы? Ты всего-то с полсотни романов про нечисть и нежить написала! Разве это можно считать серьезным испытанием для рассудка? — съехидничала я.
— Думаешь, пора сменить жанр? — задумалась писательница.
— А за него будут платить так же хорошо, как за ужастики? — спросила я, отнюдь не желая подорвать благосостояние семьи.
— Возможно, если это будут эротические романы. — В мамулином голосе прорезалась мечтательность.
— Не годится. — Я помотала головой. — Для эротических романов у тебя ярких личных впечатлений не наберется, и супруг гения не позволит радикально пополнить опыт. Скажи сначала, что не так с ужастиками, а потом подумаем, надо ли тебе менять жанр.
— Меня преследует Темный Повелитель, — призналась мамуля с явным смущением и, как мне показалось, с толикой гордости.
Конечно, Темный Повелитель — это вам не червяк дождевой, это звучит гордо.
— Кто-о? — Я чуть преувеличенно удивилась.
Пусть мамуля порадуется, что произвела впечатление на публику. Писателям это полезно.
— Темный Повелитель, — повторила она. — Так он себя называет, а я понятия не имею, кто это такой.
— Король Свазиленда? — предположила я.
— Кто-о?!
— Мсвати Третий, король карликового африканского государства Свазиленд, — объяснила я.
— Не знаю такого, — призналась мамуля, не уточнив, не знает она лично короля или все его государство. — А почему именно он?
— Потому что идеально подходит под определение «Темный Повелитель». — Я пожала плечами. — И к тому же он как раз сейчас находится в России с официальным визитом, я видела новость об этом в Сети.
— И давно он приехал? — заинтересовалась мамуля.
— Вчера.
— Нет, тогда это другой Темный Повелитель, — с сожалением сказала она. — Мой меня уже вторую неделю преследует.
Я нахмурилась.
В том, как родительница назвала неведомого Темного Поведителя «мой», была уже некая интимность. И это при том, что у нее есть законный повелитель, он же муж, он же наш папуля, он же новое воплощение легендарного ревнивца Отелло!
— Вот, кстати, может, это Мавр Венецианский? — Я выдвинула новую версию. — Чем тебе не Темный Повелитель? Давай, рассказывай, как именно он тебя преследует?
— Он подбрасывает мне записки и конфетки, — порозовела мамуля.
— Не ешь их, козленочком станешь, — машинально посоветовала я. — В смысле — подбрасывает? Как? Аж на восьмой этаж?!
— Тебе смешно, а я нервничаю, — пристыдила меня мамуля. — Я то и дело нахожу записки и конфетки то в кармане, то в сумке.
— Зная, что творится у тебя в сумке, полагаю, находишь ты их с запозданием, — предположила я. — Даты в записках есть?
— Нет. Только очень короткий текст и подпись: Темный Повелитель. То есть поначалу подпись была именно такая, а потом сократилась до двух заглавных букв: ТП.
— То есть вы перешли на тот уровень, когда можно общаться запросто, без церемоний. — Я снова не удержалась и съехидничала. — А что пишет-то тебе друг Тэ Пэ?
— Чушь какую-то. — Мамуля выразительно продекламировала с приготовленного листочка. — «Уже скоро. Темный Повелитель». «Жди и верь. Темный Повелитель». И дальше уже как Тэ Пэ: «Все будет хорошо», «Все в восторге от тебя», «Мы идем к вам».
— По-моему, твой Тэ Пэ слишком много смотрит телевизор, это очень похоже на обрывки рекламных слоганов, — отметила я. — А сами записки ты разве не сохранила?
— Только последнюю.
Мамуля протянула мне полоску обычной писчей бумаги, какой пользуются во всех конторах мира:
— Я обнаружила ее за лентой на шляпе, когда вернулась сегодня с утренней прогулки.
— Какой именно шляпы? Той, соломенной, из Венеции? — зачем-то уточнила я и развернула бумажку. — Хм, «Мечты сбываются. ТП»… Слушай, тогда это Газпром!
— Почему Газпром, где логика?
— Или Лукойл. Главная нефтяная компания страны — чем не Темный Повелитель? Нефть — это же черное золото.
— Где я, а где нефть? — Мамуля разозлилась. — Не имею никакого отношения ни к ней, ни к золоту!
— А жаль, — заметила я, изучая записку. — Несерьезно это как-то, Темный Повелитель, а печатает послание на компьютере. Нет бы начертать роковые слова собственноручно, гусиным пером, красивыми готическими буковками…
— Кровью! — поддакнула мамуля, сделав большие глаза и тут же уменьшив их до нормы. — Нет, кровью не надо, это было бы страшно.
— Знаешь, по-моему, это какой-то безобидный розыгрыш, — рассудила я. — Тебе ведь не угрожают, ничего от тебя не хотят…
— Кроме того, чтобы я ждала и верила, — напомнила мамуля, у которой профессиональная память на тексты.
— Но ожидания не уточняют и вероисповедание не навязывают. — Я вернула ей записку. — А что с конфетами, они не могут быть ниточкой, за которую можно потянуть?
— Как можно потянуть за обычную рафаэлку? Конфеты я то в кармане, то в сумке нахожу, в шляпе вот сегодня ничего такого не было, — сообщила родительница, не утаив сожаления.
Конфеты она любит, тут Темный Повелитель не прогадал.
Но я сказала о другом:
— То есть не факт, что записки и конфеты подбрасывает один и тот же Повелитель. Записки могут быть от Темного, а рафаэлки от какого-нибудь Светлого!
— Не так уж много в наших краях Повелителей, и я далека от мысли, что все они заинтересованы во мне. — Мамуля поскромничала, но было видно, что версия о массовом поклонении Басе Кузнецовой повелителей всех возможных окрасов ей льстит.
— Короче, не думаю, что тебе стоит волноваться, но на всякий случай поговорю с Денисом, — пообещала я.
— Отличная мысль! — одобрила мамуля.
Еще бы! У меня появился повод для встречи с любимым.
Денис Кулебякин — опытный опер, отличный парень и мой сердечный друг. К сожалению, в последнее время, явно завидуя грядущим переменам в жизни Зямы и Алки, он стал слишком давить на
