– Это поговорка? Про сурка в песочнице.
– Теперь – да. Я ее только что проговорила.
Кит расхохотался. Он обожал придуманные Эйни поговорки, даже самые бессмысленные.
– Почему тебе так сильно хотелось произвести впечатление на учителя? – спросила она.
– Ты слышала все, что он говорил про Лунный Отряд? Это же офигенно! Лапа в лапе! Я хочу жить так! Я хочу быть таким!
– Ты хочешь быть в придуманном древнем отряде, который доводил Безблохих и их Людей до бешенства? – уточнила Эйни.
Кит изо всех сил закивал. Он очень-очень-очень хотел.
Эйни хихикнула и дружески шлепнула его хвостом:
– Летим на Праздник Первой Пороши. Спорим, даже Лунному Отряду понравились бы жареные огрызки и представление.
– Думаешь, у меня есть нужные качества? – не унимался Кит. – Думаешь, я достаточно умен, чтобы быть как они?
– Ну, ты самый умный друг-енот, какой у меня есть, – ответила Эйни, вскидывая лапки к нетопырям.
– Но я твой единственный друг-енот, – возразил Кит, тоже поднимая лапы.
Эйни подмигнула ему, налетели нетопыри и подняли их в воздух.
Кит понятия не имел, чего ожидать от Праздника Первой Пороши. Он и ведать не ведал, что благодаря Койоту и его банде это будет представление, какое Вывихнутый переулок не скоро забудет.
Глава восьмая
Швырк-ревю
Праздник Первой Пороши был одним из старейших и важнейших событий во всем Вывихнутом переулке. Всякий зверь, кто звал это развращенное, продажное, изрытое колеями и ямами место домом, выходил на улицу в ночь, когда на землю ложился первый зимний снежок.
Танцующие белки исполняли тверк-джигу, летучие мыши из «Нетопырь Инкорпорейтед» давали комическое представление, а приглашенные группы сменяли друг друга на музыкальной сцене.
Однако звери все как один явились сюда не ради представлений. Вывихнутый переулок не славился любовью к искусствам.
Звери приходили потому, что в ночь Праздника Первой Пороши переулок обеспечивал свое выживание в надвигающейся долгой и холодной зиме.
– Понимаешь, Кит, – объяснял дядя Рик, пока они занимали свое место в толпе, носом к возведенной кротами самопальной сцене, – представление нужно только для того, чтобы чем-то занять народ, пока на Празднике делаются настоящие дела. Банкирские дела.
Кит бросил взгляд на Рептилий трастовый банк сбоку от сцены. Учреждение имело неприметный вход – просто кусок тяжелого белого камня с тонкими синими прожилками, в которые рептилии ухитрились вписать свой логотип: изображение обвивающей желудь змеи. Под большим камнем находилась сокровищница банка. Охраняла ее яркой расцветки лягушка, по слухам такая ядовитая, что ее собственные дети не могли обнять ее без риска для жизни. Лягушка сидела на перевернутой катушке возле узкого входа и стреляла глазами по сторонам, отслеживая каждое движение в собирающейся толпе.
– Банковские воротилы, – продолжал дядя Рик, – и есть вдохновители Праздника. В стародавние времена, после того как Азбан, Первый Енот, ушел по лунной дорожке и Лунный Отряд исчез вместе с ним, в переулке воцарился хаос. По наступлении холодного сезона собиратели собирали, и охотники охотились, и всяк замышлял погубить другого. Звери проводили всю зиму, пытаясь ограбить и обжулить друг друга, выманив запасенные зерна и орехи. О спячке и речи не было, ведь кто-то другой непременно ограбил бы тебя во сне и оставил умирать с голоду. Бодрствование тоже не очень-то спасало. Сильные охотились на слабых, а слабые старались перехитрить сильных. Лапа против лапы. Наше общество пребывало в раздрае. Зима сделалась таким опасным временем, что большинство народу просто собиралось и уезжало. Вывихнутый переулок вряд ли уцелел бы, если бы не банкиры со своим планом. Они решили, что с первой порошей все обитатели переулка будут складывать свои зимние запасы на депозит в банк – все свои зерна и орехи и прочие сколь-либо ценные вещи.
Все это тщательно записывалось и контролировалось рептилиями, имевшими безупречную репутацию за хладнокровие. Даже банда Бешеных Шельм на зиму складывала свою казну в банк и обещала, что любой, кто не сделает то же самое, получит когтем в глаз.
Кита передернуло. Бешеных Шельм он терпеть не мог. В Вывихнутом переулке всяк был отчасти негодяй, но Бешеные Шельмы были хуже всех. С Китом они обращались так же жестоко, как и Безблохие, но все-таки он жил рядом с Шельмами. В конце концов, они охраняли переулок. И они были его соседи.
– Ой, они не совсем конченые, – сказал дядя Рик. – Ведь именно они решили превратить это в праздник.
– Народ в Вывихнутом переулке готов мириться с кучей негодяев, до тех пор пока те закатывают хорошую вечеринку, – добавила Эйни.
– Когда воздух начинает покусывать за нос и ложатся первые снежинки, – продолжал дядя Рик, – все соседи – что бандиты, что церковные мыши – собираются вместе, провожают уходящий сезон и сдают свои зерна на хранение. Благодаря этому празднику мы можем брать их из банка на всем протяжении холодных зимних месяцев, и не надо тайком шнырять по сугробам. Таким образом выживают все.
– Но разве это не опасно? – недоумевал Кит, поглядывая на соседей вокруг. У всех имелись при себе мешки и кошельки, сумки и коробки, набитые всем их земным богатством. – Тут же больше воришек, чем листьев на деревьях осталось. Что, если кому-то придет в голову, ну не знаю… – он оглянулся на Эйни… – залезть в чужой карман?
Дядя Рик со смехом похлопал его по спине:
– Не бойся, мой мальчик! Бешеные Шельмы обеспечивают безопасность. Любой пойманный на воровстве на Празднике Первой Пороши будет наказан… сурово.
Кит видел, как лавируют в толпе члены банды. Бродячие псы и надутые голуби, злобноглазые хорьки и даже пара уличных котов. Старая черепаха, босс Бешеных Шельм, следила за ними с крыши своего фургона. Рядом с боссом сидел на длинных задних лапах геккон, глава банка, и перечитывал списки депозитов. Ну и картина – банкир и бандит рядышком! Вся рептилья власть Вывихнутого переулка на одной крыше.
Тем временем округа кипела суетой. Поссум Ансель и барсук Отис сложили свои зимние припасы на два длинных подноса. Они развлекали странствующего сурка из северного леса, привезшего на продажу большое количество сладкой древесной смолы. Анселю не терпелось испечь копчено-смоляной сардинный пудинг.
Тритон в синем костюме стоял поблизости, готовый заверить сделку.
На сцене выступающих освещали стеклянные бутылки, наполненные светляками, хотя никто особого внимания на сцену не обращал. Куры сплетничали, бандиты шныряли, а воробьи-репортеры препирались друг с другом по поводу ночных новостей. Деклан из «Нетопырь Инкорпорейтед» висел вверх ногами на перекладине под кругом светляков в центре сцены. Вывеска перед ним гласила:
Швырк-ревю: стэндап Деклана вверх тормашками!– На, – протянула Эйни Киту мешочек с хорошо прожаренными огрызками в кабачковом масле. Они были хрустящие, солененькие и еще теплые. Енот гадал, купила она их у сурка-разносчика или просто стянула, пока тот отвернулся.
Решил не спрашивать.
Деклан рассказывал свои анекдоты как можно громче, чтобы перекричать болтающую и препирающуюся аудиторию.
– Как называется
