Следовательно, разместив на склонах гранатометные расчеты, мы одним залпом можем поджечь четыре ведущие машины духов и наглухо закрыть Хайдар со стороны Пакистана. Так что ничего страшного в «Стингерах» Хана не вижу.
– Гранатометные расчеты – это неплохо, – проговорил генерал. – А ну-ка свяжи меня с Румянцевым.
Олимов засуетился, и вскоре Еременко уже вызывал командира отряда «Карат-1»:
– Карат-1, я – Первый! Прошу ответить.
Румянцев не заставил себя долго ждать:
– Карат-1 на связи!
– Я нахожусь на участке… квадрата «Z». Где находишься ты?
– Недалеко от вас!
– Давай ко мне!
– Минут через двадцать – двадцать пять буду!
Вскоре майор Румянцев вышел из кустов:
– Здравия желаю, Сергей Дмитриевич. О, Сережа, – командир первого отряда спецназа КГБ повернулся к Дросову, – сколько лет, сколько зим. Воюем в одной упряжке, иногда почти рядом, а вот чтобы встретиться – проблема. Дай-ка я обниму тебя, бродяга.
Командиры отрядов обнялись.
Еременко, наблюдая за майорами, сказал:
– Ну, ладно, ладно, успеете еще и обняться, и спирта выпить. Ты мне, Румянцев, вот что доложи, где сейчас находятся твои люди и чем они занимаются?
Командир «Карата-1» ответил:
– Двое пасут наблюдателей духов, что контролируют выход из верхнего ущелья и Хайдар в сторону запада, двое на перевале, смотрят за лагерем и кишлаком. Остальные в резерве. Отдыхают.
– Хорошо! А сколько, друг, у тебя гранатометов?
– Как обычно, два!
– Отлично! Мы вот тут с Сергеем, – генерал кивнул в сторону Дросова, – прикинули, что, когда развернется бой в верхнем ущелье, Балани может выслать поддержку своим душманам. Для этого у него силы есть – три моторизированных взвода, девять БМП-1. Привлекать «Ми-24» Красина рискованно, так как, по докладам твоих же разведчиков с перевала, банда Хана, начавшая выдвижение в Хайдар, имеет на вооружении «Стингеры». Дросов предложил использовать против духов поддержки гранатометные расчеты с обоих склонов горного прохода, как только БМП Балани втянутся в Хайдар!
Румянцев похлопал по плечу Дросова:
– Правильно, Серега, предложил. Так и надо поступить.
– Кого ты можешь выставить в составе своего расчета?
– Да кого угодно!
– Точнее!
Комнадир «Карата-1», прикинув, ответил:
– Старшего лейтенанта Решетова Вадима и прапорщика Ваню Голого. Они сожгут пару БМП духов.
– Согласен! – Еременко повернулся к Дросову: – А ты кого отрядишь в гранатометчики?
– Старшего лейтенанта Круглова и прапорщика Пахурова.
В разговор вступил Румянцев:
– Я вот что думаю, товарищи старшие офицеры, а не усилить нам гранатометные расчеты еще и пулеметами? По одному на позиции? Подрыв БМП сделает свое дело. Но духи в пешем порядке, учитывая ширину входа в Хайдар со стороны Пакистана, легко могут попытаться просочиться в проход и в большом количестве.
Дросов согласился:
– Верно! Обязательно попытаются просочиться в Хайдар. И гасить их надо в секторе горящих БМП. Иначе, если прорвутся в проход да разбегутся, перестрелять их будет практически невозможно. И тогда Сергиенко получит неприятный сюрприз с тыла. Понятно, предупрежденный, он, естественно, прикроется и отобьет нападение, но для этого ему придется сокращать численность взводов, что будут вести основной бой против банды Хана! А у него каждый человек на счету. Мы быстро подойти не сможем, да нам и границу прикрывать нужно. Так что пулеметчики вместе с гранатометчиками нам просто необходимы!
– Разумно! – сказал Еременко. – Значит, на склонах входа в Хайдар оборудуем гранатометно-пулеметные огневые точки. Решено!
Генерал взглянул на Дросова:
– У тебя бойцов-то хватит?
Румянцев с тревогой посмотрел на товарища:
– Что, Серега, потерял кого?
Командир отряда «Карат-2» улыбнулся:
