– Это тебе непонятно, мне все ясно! Размещай второй взвод вокруг лагерей.
– Слушаюсь, саиб!
Хикмат сплюнул на каменистую почву:
– Ну Рамазан, ну шакал, ты пожалеешь, что родился на этот свет.
Главарь бандформирований пошел к БМП, где для него в десантном отсеке было приготовлено место отдыха.
Стемнело.
Салакзай вернулся домой с предчувствием надвигающейся беды. Он не мог понять, поверил ли ему Хикмат или нет. Должен был поверить. А там? Хикмат не Карамулло и не Фархади. Командующий хитер и коварен. Он опытный боец. Ходили слухи, что Хикмат мог раскусить любого человека, лишь взглянув тому в глаза. Похоже, легенды не далеки от истины. Взгляд у генерала тяжелый, пронизывающий, заставляющий трепетать. Но, с другой стороны, если Хикмат не поверил ему, Салакзаю, почему не арестовал? Или не убил на месте? Рамазан присел на топчан во дворе усадьбы. Вспомнил о сбежавших пленных. Поднялся, подозвал Карима:
– Так ты говоришь, мимо сарая, где содержались рабы, несколько раз проходила наложница Фатима?
Охранник Салакзая кивнул:
– Да, господин!
– Ты это сам видел?
– Да!
– А наложница не заходила внутрь сарая?
– Вот этого не видел. Но я ненадолго отлучался по нужде. А когда вернулся, то Дина, твоя жена, находилась у сарая. Она указала на открытую дверь и сказала: передайте мужу, рабы сбежали.
– Дина, – задумчиво проговорил Рамазан. И приказал: – Позови ее!
Вскоре старшая жена предстала перед супругом.
Салакзай спросил:
– Как ты заметила, что рабы сбежали?
– Я из окна видела, что дверь в сарай приоткрыта, пошла в мужскую половину дома, думала, ты там. Заглянула в сарай. А там крышка люка сдвинута, рядом валяется веревка, а в стене – дыра на улицу. Заглянула в подвал – никого. Вышла. Появился Карим. Сказала, чтобы передал тебе о бегстве рабов!
– Ты видела, как кто-нибудь заходил в сарай или выходил из него?
– Нет! Карим видел, что мимо шастала Фатима. А до этого она относила русским пищу.
– Русским не только она носила пищу. Ладно, я в сарай! Ты доставь туда Фатиму!
Жена злобно проговорила:
– Обещай мне, Рамазан, что, если Фатима окажется виновной в побеге рабов, ты тут же убьешь ее!
– Я убью любого, кто окажется замешанным в бегстве русских. А ты что, приревновала эту девочку?
– Из-за нее ты давно не приходишь ко мне!
– Запомни, женщина, мне решать, с кем спать. Здесь я хозяин. И чтобы подобных речей я от тебя в будущем не слышал. Поняла?
– Я-то поняла! Но есть ли у тебя будущее, Рамазан? Если наложница растрезвонит о том, что ты втайне от Карамулло и Фархади держал собственных рабов, что было запрещено!
Салакзай сжал зубы:
– Иди за Фатимой, не зли меня!
Женщина покорно поклонилась:
– Слушаюсь, господин!
Дина удалилась.
Рамазан прошел в сарай. Поднял крышку люка. Она оказалась нетяжелой, девочка 14 лет могла ее сдвинуть. Ну а остальное ерунда, сбросила веревку и упорхнула. Так пленники оказались на свободе. Но вот почему никто не видел, как Фатима входила в сарай? То, что ходила мимо, не укрылось ни от Карима, ни от Дины, а вот то, что входила в сарай, не заметил никто. Не могла ли жена выпустить русских, чтобы свалить все на наложницу, которую приревновала? Могла. От Дины можно ожидать всего, чего угодно. Она спокойно пойдет на подлость, лишь бы сохранить свой статус жены. В этом она мало чем отличалась от мужа.
В сарай вошли женщины.
Дина подтолкнула наложницу:
– Вот она, твоя Фатима!
Салакзай, указав жене на дверь, приказал:
– Выйди, Дина!
