Я оплатил напитки и встал. Солнце скрылось, и грязно-золотое море уже потускнело до недрагоценного металла. На пляже под нами оживали светлячками огни. Я подумал, успею ли заскочить в прокат жуков, пока он не закрылся.
– А твой арист, – спросил я, чтобы поддержать разговор. – Ты пять лет учишь его тело держаться на доске, оттачиваешь рефлексы. А для тебя в чем выгода?
Милан пожал плечами и допил остатки рома. После алкоголя и денег он оттаял.
– Мы меняемся оболочками. Я получаю то, что носит он, в обмен на это, в шестнадцать лет. Так что моя выгода – тридцатилетняя с чем-то оболочка ариста после косметического ремонта и обмена при свидетелях, чтобы я не выдавал себя за него, а так свеженькая, как из каталога. Клон высшего качества, все периферийные системы на стандарте. Неплохо же, а?
Я рассеянно кивнул.
– Да, если он присматривает за тем, что носит. Образ жизни аристов, которых я видел, быстро изнашивают тушки.
– Не, этот чувак в форме. Заезжает проверить свой вклад, ну знаешь, поплавать и посерфить. На этой неделе тоже должен был, но из-за той темы с харланским лимузином не прокатило. Он страдает от лишнего веса и серфить, конечно, ни хрена не умеет. Но это легко исправить, когда я…
– Тема с харланским лимузином? – по моим нервам резанула внимательность чрезвычайных посланников.
– Ну да, ты же знаешь. Скиммер Сейти Харлана. А мой парень очень близок с этой ветвью семьи, вот и…
– И что случилось со скиммером Сейти Харлана?
– А ты не слышал? – Милан моргнул и улыбнулся. – Ты где был, сам? Со вчерашнего дня этим забита вся сеть.
Сейти Харлан повез сыновей и невестку в Рилу, а скиммер накрылся у Предела.
– Как накрылся?
Он пожал плечами.
– Еще никто не знает. Просто взорвался, судя по видео из общего доступа, – изнутри. Тут же затонул, ну, что от него осталось. До сих пор ищут обломки.
Вряд ли им повезет. В это время года отголоски водоворота шли очень далеко, течения у Предела смертельно непредсказуемые. Затонувшие части судна может унести на километры, прежде чем они осядут. Изувеченные останки Сейти Харлана и его семьи могут оказаться где угодно среди разбросанных островков и рифов Миллспортского архипелага. Поиски стека будут настоящим кошмаром.
Я вернулся мыслями к «Белахлопку Кохей» и лепету Плекса под такэ. Я не знаю, Так. Правда не знаю. Какое-то оружие, что-то со времен Отчуждения. Она называла это протокол «Куалгрист». Он сказал – «что-то биологическое», но признался, что его знания неполны. Они были доступны только якудза высшего уровня и агенту семейства Харланов, Аюре. Аюре, которая занималась для семейства Харланов ограничением ущерба и зачисткой.
Еще одна миниатюрная частица пазла легла в моем разуме на место. Драва в снегах. Ожидание в предбаннике Курумаи, равнодушный просмотр выжимки глобальных новостей. Случайная смерть какого-то второстепенного наследника Харлана в районе верфей Миллспорта.
Это сложно было назвать связью, но интуиция посланников работает иначе. Она просто накапливает информацию, пока не начинаешь различать в ее массе какие-то очертания. Пока связи не проявятся сами. Я еще ничего не различал, но фрагменты пели, как музыкальные подвески в бурю.
Их песня – и настойчивый пульс ритма: торопись, торопись, времени нет.
Я неловко обменялся с Миланом почти забытым рукопожатием Вчиры и торопливо отправился назад по холму.
* * *Прокат жуков все еще светился, на месте оказался и скучающий администратор с телосложением серфера. Его глаза проснулись настолько, чтобы определить, что я не покоритель волн – ни профи, ни новичок, – а затем переключились в механический режим обслуживания клиентов. Защита от рабочей рутины, сохранявшая едва заметную искру внутри, из-за которой он и не уезжал из Вчиры, энтузиазм, тщательно укрытый до встречи с братом по разуму, с тем, кто поймет. Но парень вполне компетентно предоставил мне одноместный скоростной жук кричащих цветов и показал на софте с уличными картами пункты возврата по всей Полосе. Он также предоставил защитный костюм и шлем из полисплава с заводскими параметрами, хотя было видно, как из-за этой просьбы его и без того невысокое мнение обо мне упало ниже плинтуса. Похоже, на Пляже Вчира до сих пор обреталось множество людей, не отличающих риск от идиотизма.
Да, похоже. Включая тебя, Так. Сам-то давно занимался чем-нибудь безопасным?
Десять минут спустя я оделся и мчал от мыса Кем за конусом света фары в собирающихся вечерних сумерках.
Куда-то на юг, выслушивая неумелую игру на саксофоне.
У меня были зацепки и получше, но одно точно играло мне на руку. Я знал Бразилию и знал: если он услышит, что его ищут, то прятаться не станет. Он придет разобраться лично. Это как грести навстречу большой волне. Как выходить против шоблы лоялистов Харланов.
Если пошуметь, искать его и не придется.
Он сам меня найдет.
* * *Три часа спустя я съехал с шоссе в холодное голубоватое свечение ламп Ангьера над парковкой жуков вокруг круглосуточной забегаловки и магазина техники. Устало оглядываясь на проделанный путь, я заключил, что пошумел достаточно. Запас кредитных чипов малого номинала исчерпан, в голове стоял легкий туман от совместной выпивки и курения по всей Полосе, а костяшки правой руки еще слегка побаливали от неудачного удара в пляжном кабаке, где плохо относились к чужакам, которые разыскивают местные легенды.
Ночь под лампами Ангьера была приятно прохладной, на парковке тусили группки серферов с бутылками и трубками в руках. Смех, как будто отражающийся от темноты вокруг света ламп, высокий возбужденный голос, рассказывающий байку про сломанную доску. Пара серьезных компаний собралась у распотрошенных внутренностей жука на ремонте. Сверкали лазерные резаки, фонтанируя от экзотических сплавов странными зелеными или лиловыми искрами.
Я купил за стойкой удивительно хороший кофе и вышел на улицу смотреть на серферов. Во время молодости в Ньюпесте я не относился к этой культуре – этикет банд не позволял серьезную приверженность одновременно скуба-дайвингу и катанию на волнах, а дайвинг нашел меня первым. Я ему никогда не изменял. Меня что-то привлекало в немом мире под поверхностью. Внизу царил обширный, медленно дышащий покой, противоположность уличного безумия и моей еще более нервной семейной
