Меня оттолкнули от окна, и весь зал заполнился стонами.
– Их убили! – кричали женщины, несмотря на то что боевики приказывали нам замолчать.
Моя мать сидела на полу неподвижно, в полном молчании, и я подбежала к ней. Всю жизнь, когда мне было страшно, я обращалась за утешением к ней. «Все хорошо, Надия», – говорила она, поглаживая мои волосы, когда мне снился кошмар или когда я расстраивалась из-за драки между братьями. Ей столько всего довелось перенести, и она никогда не жаловалась.
Теперь она сидела на полу, положив голову на руки.
– Они убили моих сыновей, – всхлипывала она.
– А ну перестаньте кричать! – приказал один боевик, расхаживая среди толпы. – Еще один звук, и мы вас убьем.
Громкие стенания сменились сдавленными рыданиями; женщины пытались замолчать. Я молилась в надежде, что моя мать не видела то, что видела я, – как ее сыновей заталкивают в грузовики.
Знакомый араб Наифа позвонил ему.
– Я слышал выстрелы, – сказал он, плача.
Мгновение спустя он увидел вдалеке какого-то мужчину.
– Кто-то бежит к нашей деревне, – сообщил он брату мухтара. – Похоже, это твой двоюродный брат.
Это действительно оказался двоюродный брат Наифа. Добежав до деревни, он упал на землю.
– Они убили всех, – сказал он, переведя дух. – Выстроили и заставили спуститься во рвы.
Все исчезло, и я видела только, как моих братьев заталкивают в грузовики.
Он говорил о неглубоких траншеях, которые в зимние месяцы удерживали дождевую воду для полива.
– Подростков заставляли поднимать руки, и если у них не было волос под мышками, их отводили обратно в машины. Остальных расстреляли.
В одночасье были убиты почти все мужчины; они падали друг на друга, словно деревья, сраженные одной молнией.
В одночасье были убиты почти все мужчины; они падали друг на друга, словно деревья, сраженные одной молнией.
В тот день за школу отвезли несколько сотен мужчин, и только несколько из них выжили. Моего брата Саида ранили в ногу и плечо; упав, он закрыл глаза и попытался затихнуть и не дышать слишком громко. Поверх него упало тело грузного мужчины, казавшееся еще тяжелее после смерти, и Саид прикусил язык, чтобы не застонать от сокрушающего веса. «По крайней мере его тело спрячет меня от боевиков», – подумал он и закрыл глаза. Во рву пахло кровью. Возле него стонал от боли еще один мужчина, взывая о помощи. Саид услышал шаги боевиков. Один из них сказал: «Это собака еще жива» – и выпустил очередь из автомата.
Одна из пуль угодила Саиду в шею, и он собрал всю волю в кулак, чтобы не закричать. Только после того как боевики отошли, Саид осмелился пошевелить рукой и зажать ею рану. Неподалеку лежал учитель Али, тоже раненый, но живой. Он прошептал Саиду: «Тут поблизости есть сарай. По-моему, они ушли довольно далеко и не увидят нас, если мы туда проберемся». Мой брат кивнул, морщась от боли.
Через несколько минут Саид с Али раздвинули тела погибших и осторожно выбрались из рва, внимательно глядя по сторонам и проверяя, нет ли рядом боевиков. Потом они как можно быстрее дошли до сарая. В моего брата выстрелили шесть раз, большинство пуль попали в ноги, но ему повезло, что они не задели кости и другие важные органы. Али тоже ранили в шею, и хотя он мог идти, от потери крови и от страха у него начали путаться мысли.
– Я оставил там очки, – повторял он Саиду. – Ничего не вижу без них. Надо вернуться за ними.
– Нет, Али, друг! Нельзя возвращаться, они нас убьют, – сказал ему Саид.
– Ну ладно, – согласился Али, вздохнул и прислонился к стене сарая.
Тут же он снова повернулся к Саиду и повторил умоляющим голосом:
– Друг, я ничего не вижу.
Все время, пока они ждали, Али просил вернуться за очками, а Саид его отговаривал.
Взяв немного земли с пола сарая, мой брат втер ее в раны, чтобы они не так кровоточили. Он боялся, как бы они не умерли от потери крови. Голова у него кружилась, он дрожал от испуга, но прислушивался к звукам, доносящимся от школы и из полей вокруг, и размышлял о том, что же случилось с женщинами и стали ли боевики закапывать тела убитых мужчин. В какой-то момент мимо сарая проехал бульдозер, и он подумал, что боевики решили засыпать их землей.
Саид прошептал себе:
– Если выживу, клянусь Богом, что стану бойцом и отомщу за сестер и мать.
Моего единокровного брата Халеда отвезли с другими мужчинами на противоположную окраину деревни, где их тоже выстроили и расстреляли. Как и Саид, он выжил, притворившись мертвым, а потом убежал. Пуля угодила ему в локоть, и рука не двигалась, но по крайней мере ноги работали. Увидев, как он выбирается из рва, лежащий рядом мужчина попросил о помощи.
– Возле деревни стоит моя машина, – сказал он Халеду. – Меня подстрелили, и я не могу двигаться. Прошу тебя, возьми машину и приезжай за мной. Мы можем добраться до горы. Прошу тебя.
Халед остановился и посмотрел на мужчину, ноги которого были разбиты пулями. Его нельзя было вытащить, не привлекая внимания, а если не доставить мужчину в больницу, то он умрет. Халед хотел пообещать ему, что вернется, но не мог найти слов, чтобы солгать. Поэтому он просто молчал пару секунд.
– Извини, – сказал наконец Халед и бросился бежать что было сил.
По пути с крыши школы в него стреляли боевики. Халед также видел, как в сторону горы бегут еще три человека, а за ними гонится грузовик. Когда боевики в машине открыли огонь, Халед упал между круглыми тюками сена, разбросанными по полю, и лежал там, дрожа, едва не теряя сознание от боли и все время молясь, чтобы сильный ветер не сдул эти тюки. Потом, с наступлением темноты, он дошел по полям до горы Синджар.
Саид с Али оставались в сарае до захода солнца. Сквозь маленькое окно Саид смотрел, что происходит в школе.
– Ты видишь, что там с женщинами и детьми? – спросил в углу Али.
– Пока ничего не происходит, – ответил мой брат.
– Если они их собирались убить, то уже убили бы? – размышлял вслух Али.
Саид не отвечал. Он и сам не знал, что будет с нами.
С наступлением сумерек грузовики вернулись в деревню и остановились у входа в школу. Боевики погнали плачущих женщин к машинам. Саид вытягивал шею, пытаясь разглядеть нас в толпе. Увидев платок Дималь, он расплакался.
– Что? Что там происходит? – спросил Али.
Саид не знал.
– Они грузят женщин в машины. Не знаю зачем.
Полные грузовики поехали. Саид прошептал себе:
– Если выживу, клянусь Богом, что стану бойцом
