Я мысленно добавил эту чудесную руну к списку самых желанных подарков на Рождество.
Самира тем временем врезалась в скопище врагов, крутя, как дубинкой, своим сияющим копьем и разя топором тех зомби, которые избежали смертельного пламени.
Джек продолжал выкрикивать бесполезные советы:
– Парируй, Магнус! Теперь уворачивайся! Защитный стиль «Омега»!
Я даже не убежден, что подобный стиль существует. Правда, мне все-таки удалось попасть по нескольким зомби, и Джек раскрошил их на мелкие кусочки, однако мои движения были не слишком изящны. Вряд ли они могли обеспечить Джеку свидание с дамой-мечом.
Увидев, что численность телохранителей катастрофически иссякает, Геллир самолично ринулся в бой.
– Плохой смертный! Плохой смертный! – проорал он, наподдав мне своим мечом в ножнах.
Я попытался оказать ему сопротивление, но Джек заартачился. Вероятно, считал не по-рыцарски биться с дамой, которая к тому же заточена в ножнах. Мой меч в этом смысле страшно старомоден.
В итоге у мертвого принца датского остался всего один драугр. Остальные были разбросаны по полу в виде жуткой коллекции рук, ног и прочих фрагментов тел вперемежку с вязальными принадлежностями.
– Стойте! – вскричал Геллир, прижимая двумя руками к груди меч Скофнунг и пятясь к своему саркофагу. – В соответствии с существующей процедурой выдвигаю предложение прекратить боевые действия вплоть до тех пор…
Хэртстоун, даже не потрудившись дослушать, ринулся на него и оторвал ему голову. Это он таким образом проголосовал «против». Тело Геллира упало вперед, а эльф продолжал пинать и топтать его, пока на месте, где он лежал, не осталась лишь дама-меч Скофнунг.
– Останови его! – горестно возопил Джек.
Я схватил Хэрта за руку. Он развернулся ко мне. Его налитые кровью глаза алчно горели. Похоже, он и меня собирался лишить головы.
– Он мертв, – показал ему жестами я. – Все кончено.
Возможно, это был самый мой смелый поступок за весь сегодняшний день. Хэртстоун несколько раз моргнул. Краснота из его глаз ушла. Мышцы сдулись. Волосы перестали искриться. Он покачнулся. Мы с Блитценом подхватили его с двух сторон, иначе бы он рухнул на пол. Сотворив волшебство рунной магии, Хэрт всегда на какое-то время отключался.
Сэм воткнула копье в Дагфинна, и последний из зомби рухнул. Копье осталось торчать в нем, как сияющий жезл. Сэм, шепотом исторгая ругательства, заметалась по склепу.
– Вы уж простите меня, ребята, – чуть успокоившись, проговорила она. – Столько усилий, и совершенно зря. Молота нет.
– Да брось ты! Все круто! – не разделял ее уныния Джек. – Мы ведь Скофнунг спасли от этого злыдня! Теперь она наша, и благодарность ее нам будет безмерна! Возьмем же ее с собой!
– Не лучшая из твоих идей, – сказал Блитцен, обмахивая лицо еще не пришедшего в чувство Хэртстоуна оранжевым носовым платком. – Нам совершенно не надо брать этот меч.
– Но почему? – решил выяснить я. – И с чего это Хэрт так перепугался, когда услышал его название, а ты начал спрашивать его про какой-то камень?
Блитц низко нагнулся над Хэртом, будто пытаясь оградить его таким образом от нашего разговора.
– Сынок, кто бы нас ни послал сюда, это определенно была ловушка. И драугры представляли собой не самую большую опасность. Кому-то понадобилось, чтобы мы с вами добыли Скофнунг.
– Вот тут ты совершенно прав, – вдруг раздался знакомый голос.
Сердце у меня екнуло. Из саркофага Геллира вышли двое мужчин, с которыми мне хотелось встречаться меньше, чем с любым из других существ, населяющих Девять Миров. Локи и дядя Рэндольф. Задняя стенка саркофага исчезла. Вместо нее за их спинами теперь открывался дверной проем, сквозь который я увидел кабинет дяди Рэндольфа.
Иссеченные шрамами губы Локи скривились в улыбке.
– Славно же, Магнус, ты потрудился. Нашел приданое для невесты. Этот меч идеален.
Глава XVII. Дядя Рэндольф перемещается в первые строки моего списка плохих парней
Реакция Сэм была молниеносной. Схватив копье, она ринулась на отца.
– Нет, дорогая, – щелкнул пальцами Локи.
Ноги у Сэм подкосились, она рухнула боком на пол и осталась лежать недвижимая с полузакрытыми глазами.
– Сэм!
Я кинулся к ней, но дядя Рэндольф схватил меня за плечи.
– Не надо, Магнус, – дохнул он в лицо мне ужасным коктейлем из гвоздики и тухлой рыбы. – Не усугубляй. – Голос его срывался от паники.
– Усугублять уже некуда, – оттолкнул я его от себя.
Меня колотило от злости. Джек у меня в руке полегчал, явно готовый к решительному удару. При виде Самиры, лежащей без чувств возле ног отца (я очень надеялся, что она всего лишь потеряла сознание!), мне хотелось изо всей силы врезать мечом плашмя по дядиному жирному заду, а затем учинить кровавое месиво на самодовольно ухмыляющейся физиономии Локи.
– Дай Рэндольфу шанс, – остановил меня пронесшийся в голове шепот Аннабет. – Он все же наша семья.
Я замешкался на достаточное мгновение, чтобы увидеть, в каком состоянии пребывает мой дядя.
Серый его костюм был в нескольких местах порван и так сильно вымазан сажей, словно ему пришлось лезть сквозь печную трубу. А на левой его щеке, захватив половину носа, багровел бугристый шрам от ожога в форме руки.
Я ощутил себя так, словно только что проглотил гнома и тот застрял у меня в пищеводе. Отметина была точной копией той, что появилась на семейной фотографии из моего вальгалльского номера. Мне тут же вспомнилась мучительная боль, которая пронзила меня во сне, когда Локи общался со мной, использовав Рэндольфа как проводник. Да, он и впрямь пометил его таким жутким образом.
Я перевел взгляд на бога обмана. Он все еще был одет в отвратительный зеленый смокинг с обшитыми розовым шелком лацканами. Костюм тоже из моего сна. Все вплоть до бабочки с узором пейсли. Глаза Локи сверкали. Он будто меня подначивал: «Ну, убей же своего дядю. Забавно получится».
Только вот мне решительно не хотелось доставлять ему подобного удовольствия.
– Зачем ты нас заманил обманом, если мог запросто сам войти через волшебную дверь в саркофаге? – прорычал я.
– Нет, мы не могли, – возразил он мне. – Ты должен был проложить нам путь. И только после того, как тебе это удалось… С Рэндольфом-то вы связаны. Неужели сам не догадываешься? – Он постучал пальцем по щеке. – Кровное родство – могущественнейшая связь. Потому-то я и могу всегда отыскать тебя через него.
– Если только я не убью тебя. Рэндольф, уйди с дороги! – И я сжал покрепче рукоять Джека.
Локи расхохотался.
– Слышал мальчонку, Рэндольф? Прочь в сторону.
Но дядя не сдвинулся с места, и вид у него был такой, будто он поперхнулся слишком большой таблеткой.
– Локи, не надо, пожалуйста, – сипло выдавил он из себя.
– О-о! – поднял брови тот. – Кажется, ты мне собрался приказывать? А не считаешь, что это немного противоречит условиям нашего договора?
Услышав про договор, мой дядя попятился в сторону, и левая сторона лица его конвульсивно задергалась, отчего шрам стал казаться еще ужаснее.
Заметив
