Эмилио Сальгари
Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)
© Н. Верещагин, перевод, 2018
© Г. Смирнов (наследник), перевод, 2018
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
Издательство АЗБУКА®
* * *Черный Корсар
1
Флибустьеры с острова Тортуга
Ветер с моря донес чей-то сильный металлический голос, раскатившийся во тьме.
– Эй, на лодке! – угрожающе приказал он. – Суши весла, или я пущу вас ко дну!..
Небольшое суденышко с двумя гребцами на борту, с трудом разрезая чернильные валы, торопливо уходившее от черневшего на горизонте высокого берега, словно скрываясь от неведомой опасности, вдруг резко затормозило ход. Оба быстро подняли весла, разом вскочили на ноги и с беспокойством стали вглядываться в даль. Перед ними возник силуэт огромного судна.
Гребцам было лет под сорок каждому; густые, лохматые бороды, как видно не знавшие щетки или гребешка, придавали еще больше мужественности их и без того суровым энергичным лицам.
Их голову покрывали широкие войлочные шляпы со множеством дыр и потрепанными полями, а сильную грудь едва защищали рваные, полинявшие фланелевые рубахи с оторванными рукавами, перепоясанные столь же ветхими красными кушаками, за которыми были заткнуты по паре огромных тяжелых пистолетов, бывших тогда в ходу. Короткие штаны также зияли прорехами, а босые ноги были сплошь в грязи.
Оба человека, которых можно было бы принять за беглецов с каторги, будь она тогда на побережье Карибского моря, как позднее в Гвиане, беспокойно переглянулись при виде огромной тени, неясно видневшейся среди блеска звезд на темно-синем горизонте.
– Смотри, Кармо, – сказал тот, что казался моложе. – Смотри хорошенько, у тебя глаза острее. Дело идет о жизни или смерти.
– Это какой-то корабль. Он от нас на расстоянии не более одного кабельтова, и все-таки я не пойму, идет он с Тортуги или из испанских колоний.
– Неужели это друзья?.. Гм! Заплыть так далеко, под самые пушки бастионов, рискуя наткнуться на эскорт кораблей, сопровождающих какую-нибудь галеру, груженную золотом!..
– Как бы то ни было, Ван Штиллер, но они нас заметили и не дадут нам уйти. Попробуй мы смыться, они одним залпом картечи отправят нас обоих к дьяволу.
В это время в темноте вновь раздался все тот же мощный голос, далеко прокатившийся по волнам Великого залива:
– Есть кто живой?
– Дьявол… – пробормотал тот, которого звали Ван Штиллер.
Его товарищ влез на сиденье и что было мочи крикнул:
– Эй, какому наглецу хочется знать, куда мы держим путь?.. Если ему невтерпеж, пусть спустится к нам, мы ему все растолкуем с помощью пистолета.
Столь самодовольное заявление не вызвало, однако, гнева у человека, стоявшего на мостике. Напротив, он, казалось, обрадовался и крикнул в ответ:
– Вперед, смельчаки, вас ждут Береговые братья!
У гребцов в лодке вырвался крик радости.
– Береговые братья! – воскликнули они.
Тот же, которого звали Кармо, добавил:
– Да утонуть мне в этом море, если я не узнал этот голос!
– Кто ж это, по-твоему? – спросил его товарищ, опять взявшийся за весла и налегший на них с новой силой.
– Только один из всех храбрецов с Тортуги мог решиться заплыть под самые стены испанских фортов.
– Кто же это?
– Черный Корсар.
– Гром и молния!.. Он!.. Неужели он!..
– А мы-то какую весть везем этому славному моряку… – пробормотал Кармо со вздохом. – Весть о смерти…
– А ему, поди, хотелось вовремя прийти на помощь и вырвать несчастного из рук испанцев. Верно ведь, приятель?
– Да, Ван Штиллер.
– Это уже второй повешенный!..
– Да, второй. У него было два брата, и оба угодили на виселицу!..
– Он отомстит, Кармо.
– Я не сомневаюсь. И мы ему поможем. День, когда мы придушим трижды проклятого губернатора Маракáйбо, будет самым счастливым в моей жизни! Я загоню тогда оба эти изумруда, зашитые у меня в поясе, а тысячу пиастров, которые мне за них, пожалуй, дадут, прокучу с друзьями.
– Ну вот, доплыли!.. Говорил я тебе? Это корабль Черного Корсара!..
Корабль, до того почти неразличимый в быстро надвигавшихся сумерках, оказался теперь в полушвартове от маленькой лодки.
Это было одно из быстроходных судов, на которых пираты с Тортуги охотились за крупными испанскими галерами, вывозившими в Европу сокровища из Центральной Америки, Мексики и экваториальных районов.
Пиратским парусникам с высокими мачтами было достаточно самого легкого ветерка. Как у лучших кораблей того времени, у них был узкий киль, высокий нос, крутая корма, прекрасное вооружение.
Двенадцать пушек-каронад[1] торчали из бойниц, угрожая с правого и левого борта, два длинных крупнокалиберных орудия на верхнем полубаке готовы были смести картечью любого, кто оказался бы на палубе вражеского судна.
Пиратский корабль лег в дрейф, чтобы дать возможность лодке подойти. Однако при свете фонаря на носу были видны десять-двенадцать вооруженных человек, готовые открыть огонь при малейшей опасности.
Когда лодка подошла к борту парусника, оба моряка ухватились за канат, брошенный им вместе с веревочной лестницей. Закрепив лодку, они втащили в нее весла и с удивительной ловкостью взобрались на палубу.
Два пирата приставили им ружья к груди, в то время как третий осветил фонарем их лица.
– Кто вы такие? – спросил он у них.
– Черт побери!.. – воскликнул Кармо. – Здесь не узнают старых знакомых?..
– Акула меня сожри, если это не Кармо!.. – воскликнул человек с фонарем. – Так ты еще жив, а на Тортуге тебя считали погибшим!.. Еще один воскресший из мертвых! Ты ведь Ван Штиллер из Гамбурга, не так ли?
– Он самый! – прозвучал ответ.
– Выходит, ты ушел от веревки?
– Ну да! Смерти я пришелся не по вкусу и потому решил пожить еще годок-другой.
– А ваш капитан?
– Тише… – предостерег Кармо.
– Не бойся, говори. Он погиб?..
– Проклятые ворóны!.. Чего вы раскаркались? – вдруг разнесся тот же металлический голос, что грозил морякам, когда они плыли на шлюпке.
– Гром и молния!.. Черный Корсар!.. – пробормотал с дрожью в голосе Ван Штиллер.
– Это мы, капитан, – громко ответил Кармо.
С капитанского мостика сошел человек и направился к ним, держа руку на пистолете.
Одет он был во все черное, с элегантностью, необычной для пиратов Мексиканского залива, которые довольствовались парой штанов и рубашкой и заботились больше об оружии, чем о своем внешнем виде.
На нем был богатый камзол из черного шелка, отороченный
