Кабан промедлил с добиванием и Тём успел подняться, отбежать и глотнуть сразу зелье здоровья и двадцатиминутный баф на ловкость, прежде чем бой вошёл в отработанный рисунок.
Нырок под удар молота, уворот, удар копья, отход. Третий круг по Храму, пятый, двенадцатый по всё растущему и растущему под ногами слою каменной крошки….
– Энжи, я перестал чувствовать уровень жизни Кабана. Ты видишь цвет полосы его жизненных сил?
– Да, вывести перед твоими глазами?
– Нет! Просто говори, когда она будет менять цвет. Последнее, что я смог определить был переход с желтого в оранжевый сектор.
– Сейчас его жизнь ближе к середине оранжевого сектора. Ты смог снять шестьдесят пять процентов его жизни.
– Плохо! Медленно. Может не хватить эликсиров.
– Двигайся. У него усталость тоже снижает выносливость, а кровоточащие раны ускоряют потерю единиц жизни.
– Нырок под молот слева, уворот, удар, отскок.
– Красный сектор. Тебе хватит одного критического удара!
– Сейчас!
«Эх, поспешил, не сработало Второе Правило. И эликсир уже не успеваю глотнуть» – эта мысль мелькнула в голове Тёма пока он летел в угол зала от мощнейшего удара молота, расколовшего ему щит пополам.
Следующая секунда была очень долгой. В ней уместилось сразу несколько действий.
Шаг с замахом молотом монстра, безнадежно сжатое в руке Тёма копье, прилетевший от входа прямо в лоб Кабану камень, ввергший того в ошеломление, и, на исходе секунды, последний удар копья, совершенный в отчаянном рывке полностью вложившимся в него нордом.
Удар, после которого Тём обессилено опустился рядом с поверженным врагом, с благодарностью глядя на переминавшегося с ноги на ногу на последней ступеньке своего нежданного спасителя.
– Ты как в Храме-то оказался, боялся же идти?
– Ярик камень круглый для пращи нашёл, сидеть, думать, как он хорошо лететь. Тёма долго нет. Ярик ходить смотреть про себя напоминать. Дальше не думать, дальше камень бросать, смотреть, как он бьет. Хорошо бьет!
– Вовремя ты эксперимент поставил. Спасибо. Сейчас на воздух выйдем, легче станет.
Только я ещё немножко посижу. Зелья глотнуть надо, в себя прийти и тут немного прибраться.
Боль в теле ощущалась не так остро, как раньше. Привык к ней или самообман?
– Энжи, мой уровень подрос?
– Да. Шестнадцатый.
– А что со стойкостью?
– Плюс 2 процента.
Почувствовал или просчитал? Ладно, потом на спокойную голову разберёмся.
– Энжи, что ещё интересного есть в сообщениях?
– Вами получено достижение…Вывести на глаза?
– Не надо. Я потом в дневнике событий почитаю.
Тём, подумав о полученных уровнях, попробовал мысленным усилием бросить все полученные очки снова в ловкость. И ничего не почувствовал.
– Энжи, у меня не распределённые очки ещё висят?
– Висят.
– Угу. Значит, от ума система не работает. Жаль, что она заводится только с толкача. Хлопотно это. Ну и ладно.
Тём слегка ткнул носком ноги лежащее тело Кабана. Потом наклонился и прошёлся руками по возможным потаенным местам в его вещах. Добыча составила девяносто три золотые монеты, кольцо для мага высокого уровня и магический же свиток, с ограничением к использованию только магам земли. Не густо.
– Ярик постой тут, а я пройдусь по Храму, гляну, к кому это меня свинорыл пускать не хотел.
Казалось, у алтаря сидел человек, который просто устал и захотел отдохнуть. Он присел, прикрыл глаза, но при этом не выпустил из своих рук ни странное короткое копье с широким лезвием, ни драгоценную Чашу. Лицо отдыхающего хранило очень живую и слегка усталую улыбку. И, можно было бы поверить в эту мирную картину, если бы не острие гасты, торчащее из его груди. Тяжелый дротик разорвав кольчугу на спине, пробил тело насквозь и не дал человеку упасть на каменный пол. Состояние тела и оружия были такие, как будто с момента настигшей его смерти прошёл всего час, а не много-много лет.
Тём подошёл ближе и коротко поклонился, отдавая свою часть почтения мертвому.
– Здорово, Беда. Вот я и нашёл тебя. А ты всё-таки наперекор всему, оказался прав и нашёл свою Чашу. Уважаю.
Тём постоял ещё немного молча, не решаясь просто подойти и взять предметы из рук морского Короля. Энжи под руку с советами и предложениями не лез. Ярик, разделяя настроение человека, тоже его не торопил.
И в этой тишине негромкие слова Тёма прозвучали как продолжение когда-то прерванного разговора.
– Я возьму «Змею крови», Беда. Твоя глевия уже соскучилась по честной схватке и глотке теплой крови врагов. Я напою её солнцем и теплой кровью врагов, брат. А твой клинок я отдам Каирину, как он меня и просил. Твой побратим обязательно найдет для него дуб, разрывающий своими корнями утес над волнами. Это место будет новым домом для твоей души, пока она будет пребывать в этом мире и любоваться морем, небом и солнцем. Ты снова услышишь, как морские волны ласкают каменный берег, а ветер шумит в ветвях старого дуба.
Тём расстегнул пояс с коротким мечом в ножнах и перевесил его на себя. Взяв затем в руки глевию, он понял, что красивые слова, сказанные им в кузне Каирину, были правдой. Его душа запела. Это чувство в Файролле Тём испытал впервые, да и в реале что-то похожее с ним приключилось лишь однажды, когда он случайно бросил взгляд в ломбарде на скромную с виду гитару, удивившую своим ценником. Попросив у продавца посмотреть её ближе, Тём понял, что уже не захочет выпускать гитару из рук. Она и сейчас была с ним. Там, в квартире, находящейся за границей, разделяющей два мира.
Забрав оружие у Галаха и переложив его пока в инвентарь, Тём не удержался и, напоследок, посмотрел рыцарю в лицо. И удивлённо замер, увидев на нем улыбку, которой, он готов был в этом поклясться, ещё минуту назад на лице Галаха не было. Взяв меч
