"Ach, du Lieber Gott!'' — воскликнул благочестивый католик. — "А что вы в Америке ждали? Вы пришли сюда и разбили нас. Это ваши войска, высадившиеся в Салониках, заставили капитулировать Болгарию, и это было началом конца".
"Вы можете быть уверены, что пройдёт долгое время, прежде чем мы сделаем что-либо подобное снова", — успокоительно заявил Ланни. — "Мы думали, что мы освободили народы Европы, и надеялись, что они будут управлять собой сами".
"У нас", — ответил канцлер, — "под свободой понимается марксизм, а в настоящее время он стал большевизмом, и нет больше свободы ни для кого, кроме комиссаров. Америка должна послать нам мудрого человека, который сможет решить эту проблему для нас".
Ланни было жаль, но не мог претендовать на роль этого человек. Даже в этом случае, Его Превосходительство хотел поговорить с ним более подробно, чем это было возможно на концерте. Сможет ли он прийти на Баллплатц завтра? И собеседник ответил, что был бы очень рад. Он пришёл и выслушал горячий призыв защиты Австрии со стороны Америки, Англии и Франции. По-видимому, канцлеру доложили, что у Ланни было много богатых и влиятельных друзей в каждой из этих стран. Он хотел, чтобы Ланни понял, что однопартийная диктатура, под которой находится его страна в настоящее время, является самой доброжелательной, христианской, действующей на благо страны и имеющая поддержку всех значимых элементов общественности.
Сказав это, диктатор начал спрашивать своего американского гостя, почему Гитлеру и Муссолини удалось привлечь на свою сторону такую большую часть рабочих. Ланни знал, что Шушниг имел в виду сорок процентов голосов марксистов, которые были настроены против его режима. Ланни отважился: "Если вы не против моей откровенности, это случилось, наверное, потому что фюрер и дуче выдвинули социальную программу?"
— "Aber! У меня тоже есть социальная программа, герр Бэдд, лучшая в мире. Я следую программе Папы Пия XI, изложенной в его энциклике Quadragesimo Anno, которая не противопоставляет богатых бедным, а стремится равной справедливости и братству между ними".
"К сожалению", — ответил гость, — "сейчас нерелигиозный век, а программа, чтобы завоевать популярность, должна быть более грубой и более кричащей". Его Превосходительство объяснил, что у австрийского народа уже давно было желание объединиться с немецким народом в дружбе и на равных условиях. Но его нельзя заставлять делать это силой и управлять им такими хулиганами и помойными крысами, которых нацисты нашли здесь, в Вене. С этим народ будет бороться bis zum Tode, насмерть. Народ никогда не подчинится, niemals, niemals. Канцлер повторял это слово десятки раз в течение своей речи, и Ланни хотелось бы знать, кого он пытался убедить, своего гостя или себя? Конечно, он не мог рассчитывать убедить Гитлера на таком большом расстоянии!
VПослом фюрера в Вене был Франц фон Папен, известный как "джентльмен-жокей". Человек, который своей жизнью демонстрировал формулу Гамлета, что можно жить с улыбкой, и с улыбкой быть злодеем. В первой половине мировой войны этот прусский аристократ был атташе немецкой дипломатической миссии в Вашингтоне, в его функции входила вербовка и оплата диверсантов для взрывов оружейных заводов и заводов боеприпасов. Практичный, но не всегда к месту, он сохранил корешки своих чековых книжек, чтобы доказать, что он честно израсходовал деньги. На обратном пути в Германию британцы захватили его и его бумаги, и отправили захваченные бумаги американскому правительству. Так что теперь Фрацхен не может посещать многих своих друзей в Вашингтоне и Нью-Йорке. Там против него большое жюри вынесло обвинительный акт.
Ланни встречался с ним сначала на приеме в доме генерала графа Штубендорфа в Берлине. Потом у Геббельсов и в других местах. Тонкий, бледный, седоватый блондин со светлыми седыми усами, учтивый и элегантный, с длинным "конским лицом" глубокими морщинами, но всегда улыбающийся, он расскажет все, что, по его мнению, хочет услышать собеседник. Он должен иметь энциклопедическую память, чтобы помнить, что он говорил каждому из них в течение года. Раз в своей жизни он пытался говорить правду, и чуть было не заплатил за это своей жизнью. Через год или более после того, как фюрер взял власть, супер-дипломат решил, что режим кончился, и он выступил с речью, призывая к свободе прессы. В результате, он подвергся нападению в своем кабинете во время Ночи длинных ножей и ему выбили несколько зубов.
Гитлер никогда не доверял ему, но будет использовать его, держа его на коротком поводке. Через год-полтора назад он подписал с Шушнигом торжественное соглашение между правительствами двух стран о дружбе и невмешательстве во внутренние дела друг друга. Католический канцлер должен был предположить, что немцы будут держать свое слово. Но если это так, то почему число их агентов в Австрии было удвоено, и почему они днем и ночью снуют в дворцовых офисах фон Папена на Меттернихгассе? Почему немецкое туристическое агентство, со штаб-квартирой в Отеле Бристоль постоянно принимает торговцев, техников, студентов, преподавателей и простых туристов в постоянно растущих количествах? И что такое "Комитет семи" со штаб-квартирой в доме № 4 по Тайнфальтштрассе, состоящий из самых ярых нацистов, которые активно вербуют сторонников и никогда не нуждаются в средствах?
VI"Францхен", так называли Папена, подошел к Ланни на одном из светских приемов, приветливо поболтал с ним и пригласил его на обед. Ланни с радостью принял приглашение, потому что он начал думать, что он тоже был светским парнем и сможет получить от джентльмена-жокея, не меньше чем джентльмен-жокей может получить от него. Узнал ли Францхен случайно о визите Ланни к Гитлеру? Или он хотел узнать об этом для своего собственного удовольствия, или Гитлер попросил его проверить слишком благовидного американца? Или же Францхен подозревал, что Гитлер послал американца, чтобы проверить слишком благовидного пруссака? Все эти вопросы для практикующего телепата. Только он мог разобраться в мыслях этой узкой аристократической головы!
Ланни говорил банальности, которые должно быть раздражали его хозяина, заплатившего за изысканный обед в отдельном кабинете жокей-клуба. Ланни говорил, что процветание, которое принес в Германию Адольф Гитлер, было чудом света. Ликвидация безработицы социальным вкладом. Ланни рассказал, что он слышал, как важные деловые люди говорили об этом, включая его собственного отца. Пусть Францхен процитирует это фюреру, если захочет!
Через некоторое время гость сделал паузу, чтобы его хозяин мог задавать вопросы, и таким образом раскрыть свои мысли. Вскоре стало очевидным, что Папен хотел бы знать, что Ланни делает в Вене. Видимо, он не верил, что тот изучает цены на работы Дефреггера и фотографирует те, чьи цены показались ему приемлемыми. Ланни объяснил, что Вена была восхитительным
