В кинохронике и на газетных фотографиях Ланни мог видеть президента Рузвельта, одетого так, как видел его весь остальной мир. Но когда Ланни встречался с ним лицом к лицу, президент всегда был в шёлковой пижамной куртке в сине и белую полоску, в вязаном голубом свитере или в голубой накидке. Очевидно, он любил рано удаляться в спальню, читать в постели или выслушивать доклады секретных агентов. Он приветствовал своего посетителя сердечным рукопожатием и широкой улыбкой. Его лицо было безоблачно, а манеры удивительно беспечны. Всё указывало, что человек наслаждается своей работой, и она приносит ему удовлетворение! Сейчас фондовый рынок находился в нижней точке нового спада, и люди, которым он помог, сейчас взваливают всю вину на него и поносят его за помощь, которая принесли им только хорошее. И вот теперь он улыбается с восторгом, увидев посетителя, который побывал в логове людоеда и подсчитал груды человеческих костей в углах. "Привет, Джек бобовый стебель[80]!" — воскликнул он.
Вскоре он стал серьезным и заявил: "Я хочу, чтобы вы знали, Ланни, что я прочитал всё, что вы послали мне. Сейчас мои действия не свидетельствуют это, но они будут в конце".
"Это то, что я должен был услышать, губернатор", — сказал секретный агент. — "С этим я могу продолжать в том же направлении".
— Скажите мне, что будет дальше, Ланни.
— Несомненно, Судеты.
— Их отобрали у Германии?
— Нет, они принадлежали Австро-Венгрии, но Гитлер говорит миру, что они были в Германии, и что он намерен получить их обратно.
— А зачем они ему?
— Минералы и лес, и другие позиции, жизненно важные для армии. Его оправдание, там много немцев.
— Большинство?
— Это зависит от района, от деревни к деревне. Там всё смешалось, как если бы их потрясли в перечнице. Это точно так же, как и в Штубендорфе, который мальчиком я имел обыкновение посещать, чтобы повидать своего друга Курта Мейснера. Это дальше на восток, район передали в Польшу. Поляки в этом районе, в основном, крестьяне и рабочие, а немцы являются собственниками, образованными людьми, теми, кто может вести пропаганду.
— Вы уверены, что за чехов возьмутся в первую очередь?
— Гитлер много не говорил об этом. Нужно было слушать, кого он ругает, и кого ругает больше. Первым шел Шушниг, а затем Бенеш. Это и ответ.
— А чехи будут бороться?
— Я не могу сказать вам этого. Вы знаете Яна Масарика, спросите у него.
— Конечно, он скажет, что они будут, но это может быть потому, что этого хочет он.
— Если вы спросите мое предположение —
— Спрошу.
— Я думаю, что англичане дадут им дорогу.
— Всемогущий Бог, к чему идёт Европа?
— К Гитлеру. Нельзя себе представить нынешний британский кабинет, пока не услышишь их разговоры. Они не готовы к войне, они её не хотят, и они в неё не поверят, даже когда она начнётся. Они думают, что Гитлер похож на них самих, потому что это очень удобно для них. Они собираются умиротворить его, позволяя ему устранить их грубые ошибки, которые они сделали в Версале. Или которые французы вынудили их сделать. Им отвратительны французские политики, потому что они жадны и коррумпированы. Они боятся русских, в основном из-за их влияния на британские профсоюзы из-за успеха коммунистического эксперимента. Они уверены, что рано или поздно Гитлер вступит в конфликт с красными. А они откинутся в креслах, и, потягивая виски с содовой, будут наслаждаться спектаклем.
— Как они думают, что Гитлер собирается делать с Польшей?
— Они много не говорили об этом, потому что это звучит не очень хорошо. Они думают умиротворить Польшу частью Украины, которую те требуют. Там достаточно земли, чтобы удовлетворить всех. И спасёт мир от большевизма.
Улыбка ушла с лица великого человека, и он сказал мрачным голосом: "Ланни, безусловно, вы можете понять, почему американский народ так твердо держится в стороне от этого беспорядка".
"Я могу понять, почему они этого хотят", — ответил секретный агент, — "но смогут ли они делать то, что они хотят, это другой вопрос. Что они будут делать, когда Гитлер возьмёт Бразилию?"
— А разве она у него в графике?
— Все в его графике, пока его не остановить. Если мы позволим ему взять Испанию, почему бы не Северо-Западную Африку? А выпуклость Африки находится в радиусе действия авиации до выпуклости Бразилии.
— Мы должны остановить его до этого.
— Да, но сможем ли? Помните, что это будут военно-воздушные силы, а не военно-морские. Я не мог найти никого в этой стране, кроме своего отца, кто осознаёт значение авиации в нашей военной ситуации. Из Африки Гитлер будет в два или три раза ближе к Бразилии, чем мы. У него там есть свои агенты, и его немецкое население организуется по всей Южной Америке. Эти страны будут падать к нему в корзину, как спелые сливы. А мы должны будем десантироваться перед авиацией наземного базирования. Мне кажется, губернатор, что вы собираетесь разделить судьбу Вудро Вильсона и должны переместить ваше внимание от социальных реформ к военной стратегии.
Морщины на лице "губернатора" показывали, что такая перспектива ему не нравится. А посетитель продолжал добавлять: "Это ставит лично меня в неловкое положение, потому что мой отец производит самолеты-истребители, и так случилось, что у меня есть несколько акций его компании, так что я являюсь одним из тех "торговцев смертью", которых несколько лет назад я имел обыкновение поносить. Я бы продал акции, только это больно задело бы чувства моего отца. Я позволил ему не сомневаться, что я был согласен с ним в те дни".
"Все в порядке, Ланни", — сказал президент, снова улыбаясь. — "Я обещаю, что не буду никогда подозревать вас".
XIVПерегруженный работой глава исполнительной власти хотел знать, сколько времени у него есть, пока эти новые тяготы не лягут на его плечи. Время было необходимо, потому что он мог получить только ограниченное количество военных ассигнований от Конгресса. — "Как долго Гитлер будет ждать, прежде чем сделает следующий шаг?"
— Я дам ему шесть месяцев, чтобы переварить Австрию. Он должен поставить своих людей в ключевые позиции, а они должны научиться делать свою работу. Он должен взять под себя крупные отрасли промышленности и вписать их в свою экономику. Там есть горы железной руды, и Геринг их получит, там есть металлургические заводы, и он заставит их делать пушки. Там есть огромные лесные массивы, а Геринг говорил моему отцу совсем недавно о чудесах, что их химики делают с деревом. Все виды заменителей, пластмассы, волокна, и даже продуктов питания. И не только крахмалы, но и протеины. Продукты питания является оружием, конечно, вы можете сказать, что все это оружие, сто процентов немецкой экономики, и все это работает, пока мы спим.
Эта линия разговора была
