"Странно, как случаются такие вещи", — прокомментировал преемник старого джентльмена.
IXНо барон Шнейдер пришёл сюда не для того, чтобы узнать о спиритизме. Он пришёл спланировать повторение испанского переворота, но с большим изяществом и лучшим управлением. Чтобы избежать гражданской войны, тогда la patrie могла бы стать равноправным партнером германского фюрера, а не вассалом, каким Испания обязательно будет. Барон был этим впечатлён, получив заверения об этом, он свободно говорил о своей программе. Это был самый респектабельный заговор. Имена участвующих были буквально благочестивы, так как они включали в себя высших иерархов католической церкви, чьи публикации от Варшавы до Бруклина повторяли рассказы об испанских монахинях, облитых маслом и сожжённых испанскими красными. Имя маршала Петена было самым почитаемым во французской армии, а имя адмирала Дарлана в военно-морском флоте. В числе участвующих были и другие высокопоставленные генералы и офицеры флота, не говоря уже о политических деятелях, включая и экс-премьера Лаваля. Шнейдер проводил поимённую перекличку сторонников и пришёл сюда, чтобы заручиться поддержкой де Брюинов и получить от père de famille обещания адекватного "взноса" без каких-либо просьб.
Был один вопрос, на который Ланни хотел получить ответ. Самый деликатный вопрос, с которым надо обращаться очень тактично. — "Позвольте мне осмелиться сделать предложение, барон Шнейдер. Так случилось, что пианист-виртуоз и композитор Курт Мейснер является одним из моих самых старых друзей. Он, действительно, прожил в моем доме на Ривьере много лет после войны, и привык говорить, что обязан своей карьерой поддержке, которую ему оказала моя семья. Он сейчас в Париже уже некоторое время, и у меня есть основания полагать, что он был бы заинтересован в том, что вы сейчас планируете".
Ланни знал, что его заявление должно показаться наивным великому человеку, но он хотел получить подтверждение этого. Барон высказался: "Я благодарю вас, мсьё Бэдд, так случилось, что я имел честь быть знакомым с герром Мейснером. Он оказал мне неоценимую помощь в организации нашего комитета Франция — Германия".
"Я хотел обратить внимание на то", — продолжал махровый интриган, — "что Курт является одним из близких друзей фюрера, часто играет для него и пользуется его доверием. Он будет одним из лучших людей, чтобы довести ваши предложения до Гитлера и разъяснить ему вашу точку зрения".
— Ваше предложение превосходно, мсьё Бэдд, и я обязан вам за него.
Другой продолжал: "Я надеюсь, что я не слишком назойлив, барон", — зная, конечно, что барон будет вынужден согласиться. — "Вопрос очень деликатный, и я только делаю предложение, на которое вы не должны чувствовать себя обязанным отвечать. Я понимаю, что у Гитлера есть еще больше оснований желать смены правительства во Франции, чем в Испании. Франция его ближний сосед и расширяет кредитование России, его постоянного врага. Если Гитлер находит стоящим вкладывать миллиарды франков в поддержку генерала Франко, мне кажется, что он был бы финансово заинтересован чисто из деловых соображений в поддержке правительства Франции, которое пообещает закрыть испанскую границу и остановить нынешний поток поставок красным. Вам так не кажется, господин барон?"
Проницательные темные глаза Эжена Шнейдера пристально вглядывались в глаза этого самонадеянного американца, как если бы он читал каждую из мыслей, прятавшихся за ними. Ланни был хорошо знаком с этим трюком и знал, что искусный мошенник должен встретить пристальный взгляд таким же пристальным. Наконец, оружейный король ответил: "Мсьё Бэдд, этот вопрос, как вы говорите, один из самых деликатных. Я могу только сказать, что данный вопрос будет внимательно рассмотрен".
— Я уважаю вашу сдержанность, барон. Я слышал, что снижение влияния Дорио происходит из-за того, что его обвинили в получении немецких фондов, а он, видимо, не смог отрицать этого. Все, что я хочу сказать, что я знаю Курта Мейснера с детства, когда появляется особая теплота в отношениях, которую нельзя обрести в дальнейшей жизни. Позвольте мне рассказать вам строго конфиденциально, что Курт был секретным агентом Generalstab, действующим в Париже во время мирной конференции. До этого он был артиллерийским офицером, был ранен, потерял свою жену и ребенка из-за военных лишений. Так что вы можете понять, почему ему трудно любить французов. Он прибыл в Париж в гражданской одежде по поддельному паспорту, и, так как это было в военное время, он должен быть расстрелян вашей полицией, которая уже взяла его след. Моя мать помогла мне переправить его в Испанию, что спасло ему жизнь, что Курт признавал много раз. Я говорю вам все это, чтобы вы могли понять, почему он будет доверять мне больше, чем он мог заставить себя доверять любому французу.
— Ваша история весьма интересна, мсьё Бэдд.
— Я хочу сказать, что если вы согласны с моим предложением, я буду рад обговорить с Куртом планы, обсуждавшиеся нами сегодня, и донести до вас его реакции и советы.
Осторожный магнат повернулся к своему гостеприимному хозяину. Принадлежа всю жизнь к высшему свету Парижа, барона нельзя было удивить la vie à trois, и, наверное, слышал слухи о ситуации в семье де Брюинов. — "Ну, как, Дени?"
Père de famille отвечал: "Я не мог придумать лучшего способа".
"Вы понимаете, мсьё Бэдд", — сказал другой, — "вы имеете дело с самой неприкосновенной тайной нашего движения. Политическая жизнь всех нас зависит от её строгой сохранности".
"Мне не нужно говорить об этом, барон", — ответил Ланни, опять-таки избегая откровенную ложь. — "Я прожил большую часть своей жизни во Франции, и достаточно хорошо знаю ваши политические отношения. Кроме того, я пользовался доверием ряда ваших государственных деятелей, и никогда не предавал их".
XПервое, что сделал Ланни по возвращении в отель, он позвонил на квартиру Курта Мейснера. Он не видел Курта более года, и удовольствие композитора казалось неподдельным, когда он услышал голос своего друга. "Приходи на обед", — сказал он, и Ланни ответил: "Конечно".
Агент президента сел за свою портативную машинку и напечатал подробный отчет о заговоре Кагуляров с целью свержения Французской республики. Он не сообщил, как он получил эту информацию, но написал: "Это из первых рук и абсолютно точно". Он перечислил имена участников и изложил программу, подписался "103". Письмо было адресовано с Гасу Геннеричу и отправлено по почте.
Про
