– Думаешь… – у меня перехватило дыхание. – Это была твоя мать?
– Не знаю. Это мог быть кто угодно… мама, кто-то из её родни, друзей… темные эльфы тоже не очень-то жалуют полукровок. Не знаю, – повторила Линда. – Ничего.
– Что ж, по крайней мере, – осторожно заметил я, – с отцом тебе повезло.
– Повезло?!
Не будь между нами прутьев… и не отбери тролли у Сальватано все, что хотя бы в пьяном бреду могло сойти за оружие, уверен – мое путешествие бы завершилось в этот самый миг.
– Э-э… прости, я не то хотел сказать… ну, в каком-то смысле…
– В каком-то смысле, – к моему счастью, дарко, похоже, остывала так же быстро, как и вспыхивала, – ты… прав. Богатый, знатный… и, похоже, моя мать произвела на него весьма яркое впечатление. Понадобилось целых одиннадцать лет, прежде чем оно поблекло, и лорд поддался на уговоры родни: найти себе нормальную жену и выбросить, наконец, из дома это ужасное чудовище… жуткую полукровку, напоминание о семейном позоре.
– И что, он просто так вот взял и вышвырнул тебя?
– Не на улицу. Он сдал меня в пансион. Хороший, дорогой частный пансион для девочек из хороших семей. Какое-то время я действительно старалась быть обычной… примерной девочкой. Только вот… когда тебе постоянно напоминают про «порченую кровь», постоянно тычут носом… больно… то рано или поздно эта кровь даст о себе знать. Я старалась, но все-таки они сумели разбудить во мне драу. Разбудили… Зверя.
Из-за решетки послышался странный звук – то ли полувсхлип, то ли скрежет зубов…
– Так и не знаю, что именно там произошло. Да и никогда не пыталась вспомнить. Красный туман… а потом, когда пелена спала… я не сразу это поняла, потому что вся спальня была в крови. Вся, понимаешь… на полу… на постелях… на окнах и потолке. И они… как сломанные куклы.
– А что было с тобой… после?
– После… мне очень сильно повезло. Если бы дело рассматривал светский суд, все кончилось бы костром. Но миссис Уилкинс, хозяйка пансиона, была так напугана, что стала кричать о «кознях сатаны»… а этим ведает церковь.
– И это было «повезло»? – удивленно спросил я. Конечно, англиканская церковь – это не католики с их мрачной славой, но когда речь идет о нечисти, разницу в методах и целях не различить даже с большой лупой.
– Среди тех, кого я… некоторые из жертв были благородного происхождения. Те самые… девочки из хороших семей. Для расследования был прислан опытный следователь из канцелярии архиепископа Йоркского, который привык отыскивать истину, а не просто находить виновных. Он… разобрался во всем.
– Разобрался?
– «Если вы завели детеныша тигра, но при этом обращаетесь с ним как с жалкой дворнягой, не стоит удивляться, что когда-нибудь он дотянется до вашего горла», – процитировала Линда. – Это из его послания архиепископу.
– Звучит разумно… – пробормотал я.
У нас в округе случилась как-то похожая история, вернее, даже парочка таких историй. Начинается-то почти всегда одинаково: с детенышей. Таких милых, пушистых, очень беспомощных и, само собой, нисколечко не опасных. Проблемы начинаются потом, когда детки вырастают…
Вслух я, понятное дело, этого говорить не стал.
– Дальше мной занялся Орден, – Линда не уточнила, который из трех орденов проявил к ней интерес, а я отчего-то не решился спросить. – Как оказалось, у них в Лондоне имелся особый приют… для таких, как я. Не только полукровок, разумеется – там были вампиры, оборотни… дети с «темной печатью»… и много еще кто.
– Жутковатое, должно быть, заведение.
– Там нужно было постоянно быть настороже, – забавно, но голос дарко мало соответствовал смыслу произносимого, приобретя скорее некую мечтательность, – следить за каждым сказанным словом… и за спиной. Но после тех… из пансиона миссис Уилкинс… мне там было хорошо. Наверно, даже можно сказать, что это были лучшие годы в моей жизни. Представляешь, Кейн?
– Нет! – честно признался я. Это действительно выходило за рамки – даже не моего воображения, а скорее, моей нынешней картины мира. Детский приют… кишащий живыми ужасами… наверняка с порядками в десяток раз похуже любой каторжной тюрьмы… И кто-то считает, что там прошли лучшие годы его жизни? Тогда остальное время этот… эта… она провела – где? В аду?
* * *– А в Пограничье-то ты как оказа…
– Тихо! – оборвала меня Линда. – Кто-то идет…
Судя по гулкому тупанью, этот кто-то был троллем, который волок что-то тяжелое. Или – кого-то.
– Ну-у? – это спросил часовой, которого я уже час как считал то ли уснувшим, то ли окаменевшим.
– Глупая человека. Играть не умей, проигрывать достойно – тоже не умей, – с этими словами подошедший тролль спихнул в яму свой груз, оказавшийся, как и следовало ожидать, шерифом. Или его трупом… нет, услышав хриплый стон, поправился я, все-таки шерифом. Пока, по крайней мере.
– Драться тоже не умей. Увидел, что проиграл, на Трой прыг! Тот ему – шлеп! Один всего шлеп, а этот сразу раз – и брык!
– Которого дальше возьмешь?
«Меня», крикнул я, вернее, хотел крикнуть. Лучше уж этот чертов Трой со своим покером, что угодно… только бы сразу, только бы не ждать. Меня возьмите…
Сдавленный писк – вот и все, что мне удалось выдавить из глотки. Попытка вскочить и замахать рукой, хоть как-то привлекая внимание, также провалилась позорнейшим образом. Мое тело попросту отказалось подчиняться. Ему было глубоко наплевать, что каждую секунду ожидания рассудок старательно растягивал в жуткую бесконечность.
– Эта… а тяжелее хто?
– Девка! – после недолгого размышления уверенно заявил часовой. – Там одного вымени…
– Ну вот и все, – прошептала дарко. – Кейн…
– Удачи! – я наконец справился с комком в горле. – Разделай там этого… тролля.
Ответ Сальватано – если он вообще был – заглушил тяжелый «бум», сопровождавший приземление тролля на дно ямы.
– Астарожна там, – обеспокоенно крикнул оставшийся наверху часовой, – не раздавы.
– Моя постарается… – закидывая девушку на плечо, пообещал тролль.
– И яма не засыпь… – проворчал часовой, после того как первая попытка его соплеменника вылезти наружу провалилась в самом прямом смысле – вместе с парой квинталов песчаной почвы. – Дай сюды… да не бабу, лапу…
Со второй попытки тролль все-таки сумел выбраться. Кое-как поднявшись, я вслушивался в его удаляющиеся шаги, ожидая сам не знаю чего… пока они не стихли вдали.
Тишина тянулась долго – минуту, две… час… вечность. Часов у меня не имелось, даже луна болталась где-то за краем ямы. Я попытался следить за звездами, однако ничего хорошего из этого не вышло – холодные белые искры так и норовили сорваться в безумный хоровод.
Потом я услышал справа шорох, сдавленные ругательства… Темная масса завозилась, переваливаясь в более удобное для себя положение, и вновь замерла. Я понадеялся, что шериф опять потерял сознание, но хриплый шепот почти сразу же развеял её.
– Эй… тебя ведь Кейном звать,
