Мобильник отлетел в сторону, и еще включенный фонарик осветил квадратный подбородок, волосы, стянутые в хвост и мощную руку со стилом.
– Ну, добро пожаловать! – Ренат Вагазов рассмеялся грудным, глубоким баском.
Леша лежал, не шевелясь. Всё, что он мог чувствовать, – едкую гарь в носу. Гарь, которая ощущалась так явно, что перебивала даже боль пораненной губы.
Еще удар – на этот раз в бок. Леша приподнялся на локтях и, собрав силы, пополз в угол, где валялся телефон.
– Далеко не убежишь! – гаркнул Вагазов и прыгнул на Лешу, как хищник.
Мощная рука схватила Лешу за загривок и несколько раз ударила головой об пол. Мышкин отчаянно заморгал – то ли вокруг темно, то ли это в глазах потемнело.
Звон и хруст битого стекла. Хватка ослабла. Воздух наполнился запахом вина.
– Леха! Леха, вставай!! – заорал Анохин.
Леша кое-как поднялся, схватил телефон, направил свет. Никита стоял, держа за горлышко бутылку – вернее, то, что от нее осталось. Ренат Вагазов метнулся в его сторону, но тут его по голове хрястнула вторая бутылка. Виски, судя по запаху.
– Прыгай! – скомандовал Анохин, и все трое накинулись на Вагазова и повалили его на пол.
Леша бил наотмашь, пока хватало сил – по груди, по животу, по подбородку. Вагазов рычал, пытался скинуть их, как могучий зверь – мелкую мошкару, но силы оставляли его. Он дернулся в последний раз и наконец затих.
Леша отпустил.
– Он что, умер? – испуганно прошептал Максим.
– Дурак, что ли? – процедил Анохин. – Просто вырубился. Фонарь включи.
Максим шлепнул по карманам в поисках телефона, и наконец свет полоснул Вагазова по лицу.
– Дышит, – Анохин потрогал его шею.
– И что делать будем? Куда его теперь? – голос Максима дрожал.
– Куда-куда, – Анохин вытер пот со лба. – Понесли.
* * *– Надо скорую, – сказал Леша.
Они с Никитой едва не сгибались под весом Рената Вагазова, Максим держал на руках Марину.
– Ках в порядке, – ответил он, – царапина просто глубокая.
– А Вагазов? – рявкнул Леша. – У нас тут человек без сознания, эй! Кто бы он ни был!
– Положи его, – сухо ответил Анохин.
Леша отпустил ноги Рената, и Вагазов безвольным мешком рухнул на землю – голова в грязи и снегу, глаза закрыты. И пахнет, как ликеро-водочный завод.
– Отойдем, – сказал Никита, покосившись на Максима.
Они сделали два шага по пустой улице.
– Ты с ума сошел? – Анохин вцепился в Лешину куртку. – Какая скорая? Вообще нельзя, чтобы нас видели!
– К черту, – упрямо повторил Леша. – Ему помощь нужна. А если он у нас на руках откинется?
– Не откинется, – фыркнул Анохин, – глянь, какой он боров. Лех, – он заглянул Мышкину в глаза, – Лех, посмотри на меня.
Нехотя Леша взглянул на напарника. Анохин выглядел встревоженно. Покусывал губу, лохматил волосы, торчащие из-под кепки-таблетки.
– Лех, – сказал Анохин, – мы не можем его сейчас потерять. Он опасен. Он ударил Марину. Он виноват в пропаже инсептера.
– Да, но…
Леша обернулся. Недвижимый Вагазов всё еще лежал на асфальте, словно труп. Труп. Леша тут же попытался отогнать эту мысль, но не вышло.
– Лех, всё будет нормально, – Никита уверенно кивнул. – Обещаю.
Мышкин еще раз посмотрел на Анохина. Ладно, если напарник верит, то и он тоже.
– Пошли, – сказал он. – Нельзя тут оставаться.
– Так, парни, ключевая зона через квартал, – сказал Максим.
И, вздохнув, на «раз-два-взяли» Анохин с Мышкиным подняли недвижимого Вагазова.
– Сколько еще его переть? – кряхтел Леша, когда они кое-как поползли по улице.
Странное, должно быть, зрелище со стороны: два подростка тащат огромного мужика, еще у одного на руках – девушка. Хорошо, что прохожие не попадались.
– Заткнись, я вообще спиной иду, – заскрежетал Анохин, пятясь по ледяной корке.
– Еще чуть-чуть, парни, еще чуть-чуть, – сказал Максим, выдохнув облачко пара.
Наконец пришли, и Максим, вытащив из кармана стило, одной рукой начертил портал.
– Вы первые, – кивнул он.
– И как прикажешь его в портал запихнуть?! – ответил Анохин.
– Ну, – Максим задумался, – давай его на спину, а Леша подтолкнет.
Никите перспектива не понравилась. Бросив на Максима уничижительный взгляд, он покрепче схватил Вагазова на локти и попытался водрузить его на спину. Леша бросился помогать. С третьего раза получилось. Анохин пошатывался, из последних сил удерживая Вагазова на спине. Теперь глава питерских акабадоров и правда напоминал мешок с картошкой – слишком тяжелый мешок.
– Толкай, – процедил Анохин, раздувая покрасневшие щеки, и Леша повиновался.
Пирамида из Анохина и Вагазова зашаталась, и наконец оба исчезли в портале. Леша прыгнул следом.
…Приземление вышло не очень удачным. Мышкин упал на Вагазова, который, в свою очередь, своим весом придавил Анохина.
– Рука, – простонал Никита снизу.
Леша поспешно вскочил и увидел, что они снова в подъезде Максима. Анохин наконец выбрался и, отдуваясь, сел на ступеньку. Куртка у него была вся в грязи, а на подбородке красовался свежий кровоподтек – разбил, значит, когда выбросило из портала. Вагазов лежал на ступеньках лицом вниз, руки по швам, избитый, вонючий.
– Он не умер? – засомневался Леша. – Что-то долго он в себя не приходит.
– Да он живее всех живых, – Никита сморщился. – Пошли, еще до квартиры его переть. По лестнице, черт бы ее.
Наконец появился Максим. Он держал Марину на руках, убаюкивая, как ребенка. Леша невольно засмотрелся. Какая она худенькая, маленькая. Зачем она туда поперлась, в бар этот? Как они вообще допустили, чтобы она туда пошла?
Лестница была преодолена с огромным трудом. Вагазова тащили почти волоком. Когда Максим зазвенел ключами, у Леши отлегло от сердца.
Царь встретил гостей жалобным мяуканьем. Он удивленно обнюхал недвижимого Рената и, кажется, не проявил к нему должного интереса.
– В спальню его, – прокричал Максим. – К родителям!
Леша с Никитой затащили Рената и, кое-как приподняв его, бросили на кровать.
– Я умираю, – простонал Анохин, бухнувшись рядом. Леша последовал его примеру.
– Вы чего разлеглись? – громко зашептал Максим. – Привязывайте его! На вот простыню!
Руки Рената примотали к металлической спинке кровати.
– И ноги, ноги, – покачал головой Максим. – Ноги-то у него что надо, да.
Чтобы примотать ноги Рената к кровати, пришлось взять все простыни, что нашлись у Максима в доме, и вскоре Вагазов стал напоминать замотанную наполовину мумию.
– Ну и Тутанхамон, – хихикнул Леша.
Но на самом деле смотреть на Рената было совсем не весело. Смысл произошедшего пока не укладывался в голове. Они избили человека, притащили его в чужую квартиру… «Он напал на Марину, – напомнил себе Леша. – Очень опасен. Он работает на инсептеров. И, скорее всего, он знает, где Люк Ратон».
Но под ложечкой всё равно неприятно сосало.
– Вы идите, помойтесь, поспите, – словно услышав его мысли, сказал Максим. – Там на верхней кровати Маринка, вы уместитесь внизу, если боком ляжете. Завтра. Завтра всё.
– Завтра, – повторил Леша эхом.
«Завтра», – твердил он себе, съежившись на краю кровати Максима. Рядом, уткнувшись носом в стену, сопел Анохин. Дыхание ровное – спит, значит.
В темноте едва виднелись очертания письменного стола и стеллажа.
Леша поднялся, едва не свалившись на пол, сделал
