что высадил из-за руля пьяных водителей? И остудил пыл не в меру агрессивной толпы таких же пьяных пассажиров? Или то, что Фомина задел?
Подполковник изобразил удивление:
– Пьяных? А кто определил, что названные тобой люди находились в состоянии алкогольного опьянения?
Кузьмичев затушил окурок:
– По-вашему, я настолько нюх потерял, что не могу отличить пьяного человека от трезвого? К тому же задержанных оперативная группа повезла на экспертизу.
– Вот, Кузьмичев! Именно, на экспертизу, которая и вправе установить состояние физического лица на момент задержания. А врачи, друг мой, выполнили свою работу как надо.
Подполковник раскрыл папку, вытащив оттуда стандартный лист бумаги.
– Это заключение экспертизы! По ее результатам, Фомин, Быков и другие, оказывается, как ни странно, вчера в 19.55 были трезвыми, как стеклышки.
– Не понял?
– Я неясно выразился? На, сам прочитай заключение. А это, Владимир Кузьмич, уже официальный документ, и твои слова против него и гроша ломаного не стоят.
Кузьмичев бегло прочитал заключение экспертизы. Бросил лист начальнику РОВД.
– Да. Реально работают ребята. Ловко! Пишут то, что им диктуют! Интересно, заплатил за фальшивку Фомин или нахрапом своего добился?
– Это без разницы! Главное, документ налицо и он переводит все твои действия в плоскость незаконных. С сильным оттенком явного превышения власти. Что скажешь?
– Ничего. Плевать я хотел на эту фикцию!
– Да-а-а? Может, и на заявление потерпевших от твоего произвола в прокуратуру тоже плюнешь?
Кузьмич усмехнулся:
– А что, и такое имеется?
– Представь себе, имеется! И районный прокурор уже прислал письменное распоряжение провести в отношении тебя служебное расследование. Пока служебное расследование!
Старший лейтенант вновь потянулся к пачке «Примы».
– И кто же будет проводить расследование? Майор Григоренко? Заместитель по воспитательной работе?
– Да! И тебе это прекрасно известно. Кстати, прокурор интересовался, где права Фомина-младшего и Быкова?
– Быкова при мне. Их с протоколом передам начальнику отделения ГИБДД, а Фомина – не знаю.
– Как это не знаешь? Фомин-младший утверждает, что ты изъял удостоверение и у него.
– Изымал, не отрицаю, но временно. Затем вернул. Или он по пьянке не помнит, куда дел их? Тогда это его проблемы.
– Кузьмич, ты что, не понимаешь, насколько серьезна обстановка?
– Отчего ж? Все я понимаю. Только, товарищ подполковник, не будет по-ихнему! Понятно? Не будет!
Долматов повысил голос:
– Ты с кем, старший лейтенант, разговариваешь? Тоже мне, герой-одиночка нашелся! Против кого выступаешь? Тебя же в порошок сотрут! Ты же против системы прешь!
Кузьмичев поморщился:
– А чего это вы разволновались, Павел Егорович? Ничего мне эти хозяева жизни не сделают. Отдавайте команду на проведение служебного расследования. И посмотрим, что из этого выйдет!
– А я тебе прямо сейчас скажу, что выйдет. В лучшем случае отправят тебя на пенсию без малейшей перспективы в дальнейшем где-либо в районе найти работу. Вот что из всего этого выйдет!
– Посмотрим.
– Ну ты точно с пулей голова!
– Я это уже о себе слышал.
– Ты не оставляешь мне выбора.
– У вас его изначально не было. Фомин не предоставил выбора! Он просто отдал приказ своим вассалам сожрать меня! И все. О каком выборе вы говорите, подполковник?
Долматов положил заключение экспертизы в папку, проговорив:
– Есть выход из создавшегося положения!
– И какой?
– Иди к Фомину и покайся! Отдай права сына, выслушай гневную речь, повинись. И дело закроем. Я, в свою очередь, тоже слово замолвлю.
– Вот как? Интересно, когда же я дал повод считать себя лизоблюдом Фомина? С каких пор вы изменили
