Крейг осушил стакан и улыбнулся:
— Ладно, доставлю тело в целости и сохранности.
Он торжественно взял ее под руку и подвел к Уолтеру Клейну попрощаться, прежде чем выйти в сырую моросящую ночь.
Рейнолдс уже не орал на полицейского. Он уселся на нижнюю ступеньку каменной лестницы, с которой перед этим сверзился. Лоб располосовала рваная рана, глаз начал заплывать. Рейнолдс прижимал к носу окровавленный платок. Он устремил на Гейл и Крейга мутный взгляд и хрипло выдавил:
— Чертовы лягушатники! Уолтер Клейн и его мордовороты.
— Все в порядке, месье, — сказал Крейг по-французски полицейскому, маячившему рядом с Рейнолдсом. — Я его друг. Сейчас отвезем его домой.
— Он не в том состоянии, чтобы вести машину, — вежливо заметил полицейский. — Это видно невооруженным глазом, что бы там месье ни утверждал.
— Совершенно с вами согласен, — кивнул Крейг, стараясь держаться подальше от полицейского. Не хватало еще, чтобы тот учуял, как от него несет! — Ну, Джо, раз, два, три!
Он схватил Джо под мышки и рывком поставил на ноги. Рейнолдс отнял платок от носа, и кровь хлынула на брюки Крейга. От Рейнолдса смердело так, словно его прямо в одежде неделями вымачивали в виски.
С помощью Гейл он оттащил Рейнолдса в свою машину и запихнул на заднее сиденье, где тот мгновенно заснул. Крейг с преувеличенной осторожностью вывел машину со стоянки под мокрые деревья, опасаясь, что полицейский все еще за ними наблюдает.
Если не считать булькающего храпа Рейнолдса, в машине стояла тишина. Крейг сосредоточился на дороге, внезапно возымевшей тенденцию расплываться в лучах фар, особенно на поворотах. Ему было стыдно, что позволил себе распуститься и столько выпить. Он мысленно пообещал себе, что в будущем станет вести жизнь трезвенника, особенно когда предстоит сесть за руль.
Когда впереди показались предместья Канн, девушка назвала Крейгу отель Рейнолдса, находившийся примерно милях в шести от «Карлтона», довольно далеко от моря, за железной дорогой. Как только машина остановилась, проснувшийся Рейнолдс выговорил, едва ворочая языком:
— Всем спасибо. Не трудитесь идти со мной. Все лучше некуда. Доброй ночи.
Они долго смотрели, как он, держась неестественно прямо, бредет к темному отелю.
— Ему больше не следует сегодня пить, — заметил Крейг, — но мне просто позарез необходимо.
— Мне тоже, — согласилась Гейл.
— Разве вы живете не здесь? — удивился он.
— Нет.
У него почему-то стало легче на душе. Дурацкое чувство.
Все попадавшиеся по пути бары были закрыты. Он и не представлял, что уже так поздно. Все равно в таком виде — забрызганному кровью Рейнолдса, — вряд ли стоило показываться на глаза ночным посетителям. Крейг остановил машину перед «Карлтоном», но мотор не заглушил.
— У меня в номере бутылочка, — сообщил он. — Хотите подняться?
— С удовольствием.
Он припарковал машину, и они отправились в отель. К счастью, в вестибюле никого не оказалось. Портье, у которого Крейг брал ключ, едва ли не с детства был приучен не выказывать никаких эмоций, кто бы перед ним ни появлялся.
Оказавшись в номере, Гейл Маккиннон первым делом сбросила плащ и устремилась в ванную, пока Крейг разливал виски и содовую. Из ванной доносился уютный, какой-то домашний шум льющейся воды, знак чьего-то присутствия, временного избавления от одиночества.
Гейл скоро вернулась. Крейг заметил, что она причесалась и выглядела чистенькой и свежей, словно ничего такого не произошло. Они отсалютовали друг другу стаканами и выпили. В отеле было тихо, город за окном спал.
Они уселись лицом к лицу в большие, обитые парчой кресла.
— Вот вам и урок: никогда не садиться в машину к пьяным. Если бы у него не хватило ума скатиться с лестницы, вы, вероятно, уже давно бы врезались в дерево.
— Вероятно. — Она пожала плечами. — Издержки века автомобилей.
— Вам следовало с самого начала попросить отвезти вас домой, — наставительно продолжал Крейг, забывая, что сам был пьян не меньше Рейнолдса.
— Я решила никогда ни о чем вас не просить, — обронила она.
— Ясно.
— Ну и обливал же он вас грязью, как раз в тот момент, когда птицей нырнул вниз, — хихикнула девушка.
— И все это за единственный несчастный укол восемь лет назад?
Крейг покачал головой, поражаясь неистребимому людскому тщеславию.
— За это и еще кучу всего.
— Чего именно?
— Однажды вы увели у него девушку. Еще в Голливуде.
— Разве? А я ничего и не знал!
— Для таких, как Джо Рейнолдс, это еще худшее преступление. Он ударил ее, а она назло ему стала расписывать, какой вы замечательный, умный и веселый, и еще добавила, что другие женщины от вас в восторге. И после всего этого ожидаете, что он будет вас обожать? Тем более что тогда вы были важной шишкой, а он прыщавым юнцом, начинающим репортеришкой.
— Но сейчас он должен чувствовать себя отмщенным, — предположил Крейг.
— Что-то в этом роде, — признала девушка. — Но ему этого недостаточно. Он сообщил мне множество сведений о вас, которые и легли в основу статьи. И предложил заголовок.
— Какой же? — с любопытством спросил Крейг.
— «Человек, который иссяк».
Крейг кивнул:
— Вульгарно, но броско. Последуете его совету?
— Пока не знаю.
— От чего это зависит?
— От вас. Каким вы мне покажетесь, когда я поближе вас узнаю. Если, конечно, узнаю. От того, сколько мужества у вас еще осталось. Или воли. Или таланта. Конечно, мне было бы намного легче, если бы вы дали мне прочесть тот сценарий, что обещали показать Уолту Клейну.
— А об этом вы откуда знаете?
— Сэм Бойд — мой друг.
Сэм Бойд был одним из вундеркиндов Клейна.
— Он сказал, что заедет завтра утром за сценарием. Мы завтракаем вместе.
— Попросите его явиться после завтрака.
— Обязательно, — пообещала она, протягивая стакан. — Он пустой.
Крейг поднялся, отнес стаканы к столу, где стояла бутылка, и снова налил виски.
— Спасибо, — поблагодарила она, спокойно глядя на него.
Он наклонился и осторожно поцеловал ее в мягкие несопротивляющиеся губы. Но тут она отстранилась. Крейг отступил.
— Довольно, — пробормотала Гейл. — Иду домой.
Он попытался было коснуться ее руки.
— Оставьте меня в покое! — почти взвизгнула она и, схватив плащ, метнулась к двери.
— Гейл… — начал он, шагнув к ней.
— Жалкий старик! — прошипела она. Дверь с шумом захлопнулась.
Он не торопясь допил виски, потушил свет и прошел в спальню. Лежа голым на простынях в теплом мраке, он прислушивался к случайному шороху шин проезжавших по набережной автомобилей и неумолчному шуму прибоя. Сон не шел: слишком много всего случилось сегодня. Выпитое отзывалось болью в висках. В голове калейдоскопическим вихрем крутились и складывались обрывки вечера: Клейн в бархатном пиджаке, знакомивший друг с другом всех и каждого, Корелли с девушками, Грин, в одиночестве орошающий дорогую газонную траву, кровь Рейнолдса…
И среди этой мешанины… игра (было ли это игрой?) Гейл Маккиннон. Ее временами вспыхивающая юношеская и одновременно зрелая чувственность. Приглашение и отказ. Вспомни и пожалей об утерянной красоте Натали Сорель, постарайся забыть Дэвида Тейчмена, смерть, таившуюся под студийным париком.
Крейг неловко заерзал. Похоже на традиционную рождественскую вечеринку в офисе. С той разницей, что в обыкновенных
