В центре Арены располагался Лифт.
Хонат раньше присутствовал на одном из актов правосудия и видел Лифт в действии, но до сих пор с трудом верил, что следующим пассажиром в Ад окажется сам. Лифт был всего лишь белой корзиной достаточной глубины. Вделанные по ее бокам острые шипы не позволяли выбраться. К ее краям были привязаны три плетеных каната, свисавшие с деревянного ворота, который вращали два стражника.
Процедура транспортировки осужденного была проста до минимума. Обреченного помещали в корзину, которую опускали вниз. По провисанию канатов определяли, что она достигла Поверхности. Жертва покидала корзину, а если не желала вылезать наружу, судей наверху это не волновало. Корзина оставалась внизу до тех пор, пока осужденный не умирал с голоду. Иногда же Ад поверхности расправлялся с ним каким-нибудь другим способом. Лишь после этого барабан вращали в обратную сторону, и корзину поднимали наверх.
Сроки приговора менялись в зависимости от тяжести преступления. Но это была чистейшая формальность. Хотя по истечении срока изгнания корзину аккуратно опускали на Поверхность, в нее, конечно, до сих пор никто и никогда не возвращался. В мире, где нет смен времен года и луны, долгие промежутки времени трудно определить с достаточной точностью. Корзину могли опустить с ошибкой в тридцать-сорок дней в любую сторону от назначенного срока. Но если трудно отмерять время в мире вершин, то в Аду поверхности, скорее всего, это попросту невозможно.
Стражники привязали свободный конец лианы Хоната к ветке и расположились рядом с пленником. Один из них рассеянно передал Хонату шишку, и бедный заключенный попытался отвлечься от невеселых дум, извлекая из нее сочные съедобные семена. Но они сейчас почему-то казались совсем невкусными.
На Арену начали выводить других обвиняемых, и Вершитель довольно переводил взгляд черных глаз, наблюдая за процедурой со своего насеста. Доставили Матилд — Разведчицу Еды. Она вздрагивала, шерсть на ее левом боку потемнела и слиплась, словно она опрокинула на себя древесный резервуар бромеледа (в лесу водилось и такое растение). За ней ввели Аласкона Навигатора, мужчину средних лет, лишь ненамного моложе Хоната. Его привязали неподалеку, и он сразу уселся, с безразличным видом пережевывая стебель съедобного тростника.
Подготовка к процедуре шла тихо и спокойно. Было произнесено лишь несколько слов. Но когда стража привела Сета Иглодела, тишина кончилась. Он то кричал, то упрашивал, вопил от ярости и выл от страха. Все, кроме Аласкона, повернулись, разглядывая крикуна. Из коконов жилищ вынырнули головы любопытных.
Секунду спустя над краем Арены показались стражники Сета. Теперь они сами что-то кричали. Сета тесно окружала группа стражников, и его голос становился все громче. Всеми пятью конечностями он пытался остановиться, хватаясь за любую подходящую ветку или лиану. Едва его общими усилиями отрывали от одной, он тут же хватался за другую. Тем не менее группа неумолимо приближалась к Арене. Два фута вперед, один назад, три фута вперед…
Охранники Хоната снова занялись вкусными и питательными семенами шишек. Прядильщик заметил, что во время суматохи на Арену доставили Чарла Чтеца. Тот сидел напротив Аласкона, расслабив плечи и равнодушно глядя вниз на сеть лиан. От него веяло отчаянием. Один взгляд на Чарла заставил Хоната поежиться.
Со своего высокого трона заговорил Вершитель.
— Хонат-прядилыцик, Аласкон-навигатор, Чарл-чтец, Сет-иглодел, Матилд-разведчица, вы вызваны сюда, чтобы ответить правосудию!
— Правосудия! — завопил Сет, пружиной вырвавшись из рук стражников, а затем опрокинутый рывком лианы. — Нет правосудия! Почему меня, который совершенно не имеет отношения…
Стражники схватили Сета и мускулистыми коричневыми ладонями зажали ему рот. Вершитель, явно злорадствуя, удовлетворенно наблюдал за действиями стражи.
— Вам предъявлено три обвинения, — продолжил Вершитель. — Первое — вы рассказывали детям заведомую ложь. Второе — вы бросили тень сомнения на божественность порядка среди людей. Третье — вы отрицали истинность Книги Законов. Каждый из вас может говорить по очереди в порядке старшинства. Хонат-прядильщик, ты можешь обратиться к суду первым.
Хонат, слегка дрожа, поднялся. Но вдруг почувствовал удивительно сильный порыв былой независимости.
— Ваши обвинения, — начал он, — основаны на одном: отрицании Книги Законов. Я не учил ничему, что противоречит нашей вере, и не бросал сомнений ни на один из законов, изложенных в Книге. И поэтому я отвергаю ваше обвинение.
Вершитель недоверчиво посмотрел на него сверху вниз.
— Очень многие люди говорили, что ты не веришь в Гигантов, Хонат, — сказал он. — Новой ложью ты не добьешься от суда снисхождения и милосердия.
— Я отрицаю обвинение, — настаивал Хонат. — Я верю в Книгу Законов в целом, я верю в Гигантов. Я учил лишь, что Гиганты не были реальны в том смысле, в каком реальны мы. Я учил, что они — символы высшей реальности, и их не следует воспринимать как реальных лиц.
— А что же это за высшая реальность? — настороженно спросил Вершитель. — Опиши.
— Ты требуешь от меня того, чего не смогли сделать создатели Книги, — горячо сказал Хонат. — Если эту реальность они облекли в символы, а не описали прямо, то разве на это способен я — обыкновенный прядильщик мешков?
— Твои слова — пустое сотрясение воздуха, — сердито сказал Вершитель. — Но они откровенно направлены на подрыв авторитета и порядков, установленных Книгой. Скажи-ка, Хонат-пря-дилыцик, если люди перестанут бояться Гигантов, то станут ли они тогда подчиняться Законам?
— Да, потому что они люди, и выполнять законы в их интересах. Они не дети, которым нужен Гигант-пугало с кнутом в руке, присматривающий за поведением. Более того, Вершитель, вера в реальных Гигантов, которые вернутся и снова начнут нас наставлять, вредна. Получается, что сейчас наши знания — половинчаты. Эту половину мы узнали из Книги. Вторая половина должна свалиться на нас с неба, если мы будем жить достаточно долго и дождемся возвращения Гигантов. А тем временем, значит, мы живем дикой жизнью растений, не способные обучаться самостоятельно.
— Если часть книги неверна, то есть причины сомневаться в истинности любой другой части и самой Книги, — мрачно произнес Вершитель. — И тогда мы теряем даже то, что ты назвал половиной знаний. А на самом деле — все знания. Это понятно тем, кто смотрит на мир ясным взором.
Хонат вдруг потерял выдержку.
— Тогда отбросим все! — вскричал он. — Отбросим и начнем учиться сначала и пойдем дальше, уже опираясь на собственный опыт. Вершитель, ты старый человек, но среди нас есть такие, кто еще не забыл, что такое любопытство!
— Молчать! — прошипел Вершитель. — Мы слушали тебя достаточно. Теперь пусть говорит Аласкон-навигатор.
— Большая часть Книги явно неправильна, — просто начал Аласкон, поднявшись. — Как сравнительно важный справочник по различным ремеслам, она верно послужила нам. Но как учебник о строении Вселенной она явно бессмысленна. Таково мое мнение. Хонат сказал еще слишком мягко. Я не
