Не становись рабом сторонних и своих.
С людьми бесстыдными не знайся, ибо это
Влечет ведь кару в жизни будущей и этой.
Не исполняй, мой друг, желания души,
Проси у Истины, ее везде ищи.
К покорности будь алчен и к познаньям,
Не будь подвластен миру и стенаньям.
Пока не стихнет гнев, ты слов не говори.
И будь почтителен со всеми, мир дари.
Знай, настоящая любовь – это птица света.
Она же в вечности гнездится – суть секрета.
Могу я грешнику казаться злым, конечно,
Но милосерден я для добрых бесконечно.
Ал-Джунайд (ум. 910) исламский богослов персидского происхождения, родоначальник рационалистического суфизма
Нисходит в сердце состояние. Оно
Не может долго длиться, это не дано.
Приходит истина лишь после состязанья
И занимает место в качестве признанья.
Когда действительно на сердце мир цветет?
Когда действительное сердце воспоет.
Ал-Маарри (973–1057/8) арабский поэт, философ и филолог, классик аскетической поэзии
Говорят, что бессмертного облика ищет душа
И вселяется в плоть, к совершенству спеша.
И уходит из плоти. А в смерти – счастливым награда
В благодатном раю, а несчастным – страдания ада.
Ал-Мухасиби (ок. 781–857) основатель Багдадской школы исламской философии и учитель суфийских богословов
Двумя половинами разум наш дышит:
Природой самою и тем, что в нас слышит.
Нет пользы от слушания, если оно
Не понято тем, что природой дано.
Ал-Халладж (ок. 858–922) исламский богослов и мистик из Южного Ирана
Древние авторы ведали Суть:
Мир – это форма, но Ты – содержанье!
Помни бесценное это признанье
И проходи предназначенный Путь.
Ветви религии – ветви у древа.
Ствол же, известно, у древа один.
Корни как нити, в объятьях глубин
Разные соки для сути побега.
Лишь только тот, кто сердца дно освободит
От камня тяжести, тщеславия и лжи,
Найдет к обители божественной пути
И, на свободу сердце выпустив, взлетит.
Порвав одежду бытия земли суровой,
Защиту вечную себе приобретаешь.
Лишь утонув в единстве моря, ты узнаешь,
Что им являешься самим, вне жизни скорой.
Ал-Хамадани (1048/9–1140) исламский богослов, суфийский шейх
Душа превратилась в Любовь,
И дух ее крепко обнял.
Он тысячу лет ее ждал
И верил в нее вновь и вновь!
В слиянии этом не знаю, что сущностью стало двоих,
Любовь или Дух господин.
На качества лишь я взираю.
Любовь – огонь. Влюбленный – мотылек.
Горенье – в желанье страстном – умиротворенье!
Бог смотрит не на внешность или вид,
И даже не на действия, увы!
Он смотрит в ваше сердце красоты
Духовной, только с ним он говорит.
Владение души сим бренным телом
Похоже на владение пером.
Хочу – я им пишу, только лишь потом
Остановлюсь, увлекшись своим делом.
Присутствие руки моей пера
Я жизнью назову, а отдых будет смертью.
Душа владеет жизни круговертью,
В ней есть и воскрешение ума.
Жизнь познается лишь в любви, а без любви
Найдешь лишь смерть. Беги от смерти же, беги – к своей любви!
Молчание – спасение, язык – беда людей.
Ал-Хасан ал-Басри (642–728) исламский богослов и знаток хадисов, один из первых исламских аскетов
Не за ничтожные дела земные – рай,
А за благие намерения. Выбирай.
Познание наступит лишь тогда,
Когда в себе самом ты не находишь
Вражды, крупицы даже, и проходишь
Среди людей, как годы и века.
Любой твой взгляд, не отражающий стремление
Учиться жизни, – лишь забава, прегрешение.
Овца, скажу, осведомленней человека:
Когда зовет пастух, она за ним уходит.
А человека Божий глас хоть и находит,
Но не удержит от желаний в рамках века.
Клянусь я Богом, что кумиров почитали
Лишь из любви к мирскому. Этим и страдали.
Клянусь я Богом: полюбивший серебро
Позор получит от Творца – и есть, за что.
Когда идет толпа, глупец не устоит
И следом с этою толпою поспешит.
Я удивляюсь тем, кто в праздности смеется,
Не зная участи своей. Она вернется.
Коль принимаешь участь, данную судьбой,
То и терпение твое имеет силу.
Тогда терпение для истины служило,
А не для рая, стоя пред тобой.
Помыслы – суть зеркало, где твои дела
Ясно отражаются. Не помысли зла.
Если б знал я, что нет лицемерия во мне,
Значит, лучший свой клад я нашел на земле.
Кто был без груза – спаслись.
Подумай и освободись.
Люди сердца так ценят молчание,
Что сначала звучат их сердца,
А затем, если надо, слова.
Так стремитесь услышать звучание.
Ты хочешь знать, что будет с миром после смерти
Твоей, конечно же? Смотри, каким он стал
После других смертей. А если понял и узнал,
То пребывай с любовью в жизни круговерти.
Что есть мучение?
Мучение – гибель сердца.
А что есть смерть сердец?
Любовь к мирскому скерцо.
К Хасану как-то обратились: – Каково?
А как бывает в море, коль корабль разбился?
– Да, тяжко всем, хоть и за доску ухватился.
Вот точно так и мне, мне тоже тяжело.
– А что же спящие сердца от слов твоих
Не просыпаются? – спросили мудреца.
– Когда бы спали, то проснулись от словца,
А коль мертвы, то даже гром не будит их.
Аль-Газали (1058–1111) исламский богослов и философ
Любовь есть результат любого знания.
Незнающий не любит – вот признание.
Потенциальные возможности для духа
Лишь постепенно появляются внутри,
Где Разум чувствует желания Любви
И наслаждается способностями слуха!
Ты отрицаешь оттого лишь, что не знаешь,
И очень многое тем самым ты теряешь.
Лишь обладатели сердец, что легче пуха,
Отождествляют мир наш с пашней, а сердца
С чудесной почвой или домом мудреца,
Что проявляется и в деле, и в речах,
Подобно вспахиванью почвы, орошенью.
А те, что бренному подверглись погруженью,
Не прорастут уже в засеянных полях.
Суфийский мистицизм – не культ, а оболочка.
Религии в нем нет. В нем смысл любви, и точка!
Есть высшие намерения, но смысл у них иной,
Не те, что в лицемерии поддержаны толпой.
Ведь общества сформованы с задачами иными,
Деньгами все оковано и целями слепыми.
А суфий погружается в заветные пути,
И светом освещается светлее не найти.
В обычной точке зрения лишь часть освещена,
А лучшие мгновения скрываются всегда.
Любой период жизни сладок. Но иные
Неповторимы, как узоры всех желаний,
И наслаждения, как тайны у признаний:
Не знают радость брака дети озорные.
Не может юный человек ценить богатство
Или величие, он позже все поймет.
А человек созревший юность не зовет,
Он увлекается игрой иного царства.
Реальный Разум – это внутреннее чудо,
А внешний рост ума предшествует ему.
Но предпочтенье отдается не уму,
А Разумению души. Ей это любо.
Предпочитают люди, чтоб имел учитель вес
И слыл прославленным ученостью своей.
Но есть и скромные среди учителей,
Простые исполнители чудес.
Коль кто-то говорит, что любит он
За удовольствие кого-то, то не любит
Источник этих удовольствий. Он разбудит
Лишь восприятие, чудесное, как сон!
То – наслаждение искателя пути
Великой Истины, и выше не найти.
Мне мудрецы сказали: – Если вера
Хотя б немного в сердце теплится, оно
И бренный мир и скрытый любит, как одно,
И также действует во благо им безмерно.
Но если вера в глубинах сердец, внутри,
То человек не обращает в мир вниманья
И дел не делает для общего признанья,
Он равнодушен к миру бренному, пойми.
Ушли давно былые мудрецы.
Вся мудрость их истлела – вот концы.
Когда очнешься ты от жизненного сна,
Узнаешь: подлинность любви – сосуд без дна!
Вся суть происходящего все время ускользает,
Но суфий видит истину и с сердцем пребывает.
– Ты солнце хочешь видеть? Так смотри!
Не в пол, а на него! – Аль-Газали.
Мы солнце видим маленьким, но разум
Укажет на ошибочность виденья.
Фантазия с игрой воображенья
Покажется теченьем долгих дум.
Аль-Хамадани (969–1008) яркий
