лидер Тибета Его Святейшество Далай-лама пишет: «Сострадание без привязанности возможно. Следовательно, нам нужно прояснить для себя разницу между состраданием и привязанностью. Настоящее сострадание — это не только эмоциональная реакция, но и твердое обоснованное обязательство. Благодаря этому твердому основанию по-настоящему сострадательное отношение к другим не меняется, даже если они демонстрируют негативное поведение. Истинное сострадание опирается не на наши проекции и ожидания, а скорее на потребности других людей, и при этом не важно, являются ли эти люди нашими близкими друзьями или врагами… Это и есть подлинное сострадание»[110].

Внутренний зажим, который создает защитный барьер перед болью, ощущается совершенно иначе по сравнению с реакцией, не обусловленной инстинктом самосохранения. Если мы будем знать типы реакций, триггером для запуска которых послужило увиденное страдание, мы сможем отличить те из них, что базируются на обучении, основанном на вознаграждении (направленные на самозащиту), от истинного сострадания (бескорыстного).

Когда я сталкиваюсь с чужой болью, мне легко отличить эгоистичную реакцию от альтруистичной: первая ощущается как закрытие, а вторая, наоборот, как раскрытие. Переживания второго типа сродни медитации любящей доброты и ощущению «потока» — самонаправленная, зажатая часть разума, представляющая собой мое «я», уходит с моего пути. Если я нахожусь на скамейке запасных (или даже вовсе не присутствую на стадионе), то мне нет нужды беспокоиться о том, чтобы защитить себя от потери мяча или травмы во время игры. Применим этот пример к проблеме усталости от эмпатии: устранение элемента «я» приводит к высвобождению энергии, использовавшейся для самозащиты, и предотвращает появление возникающей в результате усталости. Иными словами, для меня утомительно принимать близко к сердцу страдания моих пациентов. И если я этого не делаю, то чувствую освобождение. Наши пациенты ощущают разницу в том, как мы заходим в больничные палаты, устанавливаем зрительный контакт, слушаем их и отвечаем на их вопросы. Это море общения может быть либо сугубо медицинским, закрытым и стерильным, либо теплым и открытым. В последнем случае у пациентов появляется чувство удовлетворения, и выздоровление ускоряется. И это работает в обоих направлениях.

Мик Краснер и Рон Эпштейн, врачи из Университета Рочестерского центра медицины и стоматологии, заинтересовались вопросом: может ли практика внимательности уменьшить выгорание у медицинских работников? Они разработали интенсивную образовательную программу, направленную на развитие самоосознания, внимательности и коммуникации. Они обучали врачей на протяжении восьми недель и оценивали (помимо прочего) степень эмоционального выгорания и уровень эмпатии сначала в конце курса, а затем год спустя[111].

Краснер и его коллеги обнаружили значительные различия в результатах измерений в сравнении с базовым уровнем, в том числе уменьшение выгорания и увеличение степени отзывчивости и эмоциональной стабильности. Полученные ими данные служат эмпирическим доказательством идеи о том, что когда мы не зацикливаемся на собственных реакциях, от этого выигрываем как мы, так и наши пациенты. Хотелось бы, чтобы по мере того, как эти аспекты лечения пациентов становятся все яснее, эволюционировали и медицинские определения эмпатии. Чтобы они включали в себя толкование, в большей степени основанное на сострадании, и сместили акцент с постановки себя на место другого человека, которое увеличивает наше собственное страдание, на прохождение вместе с кем-то сквозь его страдание. Возможно, тренировка эмпатии будет заменена тренировкой сострадания и связанными с этим практиками. Некоторые медицинские школы уже включают курс внимательности в свои учебные программы.

Медицинская практика — это всего лишь один из великого множества способов научиться прислушиваться к своим переживаниям, чтобы разграничить эгоистичные (направленные на защиту собственного «я») и альтруистичные (ситуационно обусловленные и спонтанные) реакции как в профессиональной, так и в личной жизни.

Когда я не принимаю страдания пациента близко к сердцу, высвободившаяся энергия может быть использована для помощи ему. Конечно, лишь только увидев чужую боль, я чувствую естественный порыв помочь. Многие из нас испытывали подобные переживания. Когда нам звонит друг в расстроенных чувствах или в новостях рассказывают о крупном стихийном бедствии, то мы забываем о самих себе. Что тогда происходит? Как это ни парадоксально, мы приближаемся, движемся по направлению к страданию, например выражая готовность выслушать огорченного друга, перечисляя пожертвование пострадавшим от стихии или еще каким-либо способом. Почему это происходит? Кто знает наверняка? Как показывает практика любящей доброты и щедрости, оказание помощи определенно вызывает приятные чувства. И, помогая нам избавляться от привычных реакций, в том числе от реакции самозащиты, этот тип вознаграждения естественным образом способствует повышению нашей устойчивости.

Тренировка (не)сопротивления

В этой книге было рассмотрено много способов, посредством которых мы неосознанно ориентируем себя на возникновение душевного дискомфорта. И не важно, о чем идет речь: о приятном возбуждении из-за получения лайков в фейсбуке, о закреплении того или иного типа самовосприятия или зацикливании на собственных мыслях. Все эти действия, направленные на самих себя, имеют последствия, которые мы ощущаем физически, — зажатость, беспокойство, энергичный порыв что-нибудь сделать. Чем больше мы подкрепляем какие-либо из этих привычек, тем больше они «врастают» в нашу систему межнейронных связей и формируют соответствующее поведение. Чем сильнее закрепляются эти межнейронные связи, тем больше вероятность, что они станут той «колеей», в которой рано или поздно застрянет наша «машина». Или, используя другую метафору, они станут теми «очками», сквозь которые мы смотрим на мир и наличие которых кажется нам настолько естественным, что мы их даже не замечаем.

Когда мы сталкиваемся с каким-либо сопротивлением, это может быть сигналом того, что мы застряли в «колее» или «яме» — по иронии, в той самой, которую сами себе и вырыли. По мере того как определенное мировоззрение или поведение укореняется в нашем разуме, мы все глубже и глубже «зарываемся в яму». Все мы испытывали это чувство во время ссоры. В какой-то момент мы понимаем, что спорим просто из упрямства и что наши аргументы становятся все более и более смехотворными. Однако по какой-то причине наше эго не позволяет нам сдаться. Мы забыли правило ямы: если ты уже угодил в нее, прекрати копать еще глубже[112].

Кроме того, в книге показано, как внимательность помогает нам понять, не «закапываем» ли мы себя еще глубже в «яму» (под которой подразумевается наше восприятие мира сквозь призму своих субъективных установок), не закрепляем ли паттерны, которые в дальнейшем будут лишь усугублять наш душевный дискомфорт. Стресс может стать нашим компасом, если мы научимся правильно по нему ориентироваться. Практика внимательности помогает нам сверяться со своим компасом и определять, движемся мы по направлению к стрессу или от него, роем яму еще глубже или откладываем лопату в сторону. Давайте разберемся с этим более подробно.

Что нужно, чтобы изготовить компас? Поскольку

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату