Как упоминалось ранее, практика внимательности зародилась еще 2500 лет назад на Индийском субконтиненте и связана с историческим персонажем Сиддхартхой Гаутамой (также известным как Будда), который жил приблизительно с 563 до 483 года до нашей эры. Интересно, что некоторые из его самых простых и знаменитых наставлений выглядят как физическое объяснение работы компаса. Он утверждал, что человеческое поведение можно описать с позиции обусловленности: в основном оно подчиняется простым правилам, близким к естественным законам природы (например, таким как «компас указывает на север и на юг»). Далее он говорил, что, опираясь на эти конкретные правила, мы можем прогнозировать конкретные результаты.
В своем учении Будда фокусировался исключительно на страдании: «То, чему я учу, касается одной-единственной вещи — страдания [душевного дискомфорта, стресса] и прекращения страдания». Важно акцентировать внимание на этом ключевом принципе, поскольку он был тем компасом, по которому Будда ориентировал свое учение. Судя по всему, он сумел понять главную причину душевного дискомфорта, который испытывает человек, и поведал об этих естественных законах людям, чтобы они смогли научиться четко видеть источники своего стресса, а значит, и овладеть способами его устранения.
Название первого наставления Палийского канона было переведено как «Приведение в движение колеса истины»[113]. В нем Будда описывает наиболее известные в популярной культуре аспекты буддизма — четыре благородные истины. Он начинает с того, что открывает компас и показывает нам, откуда берет начало душевный дискомфорт: «Благородная истина о страдании (дуккха), о монахи, такова… встреча с неприятным — это страдание, разлука с приятным — это страдание, неполучение желаемого — это страдание». Он демонстрирует существование логической подоплеки наших действий, которая так же проста, как и выравнивание стрелки компаса в соответствии с физическими законами. Нам неприятно, когда кто-то нас ругает. Нам тяжело разлучаться с любимыми людьми. И точно так же, как компас постоянно ориентирует нас на север и на юг, повторение этих действий обычно приносит примерно одинаковые результаты.
Затем, указав на логическую природу нашего душевного дискомфорта, Будда разъясняет причины его возникновения. Он утверждает: «Благородная истина о возникновении [причине] страдания такова: это страстное желание». Когда кто-то кричит на нас, то желание, чтобы этот человек прекратил кричать, как считает Будда, только ухудшает положение. Аналогичным образом жалобы и нытье, когда наш супруг или партнер в отъезде, не вернут его волшебным образом в наши объятия (и совершенно точно будут раздражать наших друзей). Это наставление подобно ситуации, когда учитель физики рисует на компасе красную отметку и говорит: «Это север». Раньше мы знали только, что одно из направлений ведет нас к страданию, теперь же мы сориентированы на север и на юг. И если мы пойдем на юг (причина), то будем страдать (следствие). Мы можем начать использовать стресс в качестве компаса, просто наблюдая за ним.
Затем Будда высказывает третье утверждение: «Отказ [от страстного желания], избавление и освобождение от них» ведут «к полному прекращению этого самого желания». Идите на север, и ваши страдания уменьшатся. Если ваш любимый человек уехал на неделю, посмотрите, что произойдет, если вы перестанете грезить о нем наяву и сосредоточитесь на том, что происходит с вами прямо сейчас. Возможно, вы почувствуете себя лучше. Если вы погрузитесь в выполнение текущих дел, то прекратите считать часы, оставшиеся до его возвращения, — и вдруг окажется, что он уже вернулся.
Наконец, Будда показывает путь к четвертой истине, осознание которой ведет к «прекращению страдания». Он дает подробную инструкцию.
В своей книге «Что такое буддизм?» Стивен Бэчелор описывает эти четыре благородные истины как «четырехчастную задачу»:
• понять страдание;
• отпустить возникающее реагирование;
• наблюдать прекращение реагирования;
• идти по пути, в основе которого лежит принцип внимательности[114].
Представленные таким образом, терминология в первом наставлении Будды («приятное», «неприятное», «страдание») и сделанный им акцент на причине и следствии звучат очень похоже на теорию оперантного обусловливания. Если мы действуем автоматически или инстинктивно, чтобы быстро удовлетворить возникающие желания, то это лишь закрепляет данный способ поведения. Мы рассматривали много примеров такой петли привычки. В жизни мы привычно реагируем на обстоятельства, опираясь на свои субъективные установки, особенно когда не получаем того, чего хотим. Осознание своих привычных реакций помогает нам разорвать порочный круг страданий — таким образом, мы можем расслабленно пребывать в состоянии внимательности, а не зацикливаться на собственных поступках. Бэчелор говорит об этом совершенно недвусмысленно: «“Возникновение” означает желание; жадность, ненависть и обман… вот что это, какие бы реакции ни порождал наш контакт с окружающим миром. “Прекращение” означает окончание этого реагирования»[115].
Возвращаясь к идее устойчивости, можно заметить, как реагирование порождает противоположное ей состояние, — сопротивление. Почему мы противимся новой идее, даже не обдумав ее? Мы реагируем в соответствии с некой субъективной установкой. Почему мы сопротивляемся, когда нас бросает парень или девушка, прося и умоляя его или ее остаться? Так мы реагируем на удар по нашему самолюбию или на возможную утрату уверенности в завтрашнем дне. Если же мы устойчивы, то, сталкиваясь с новыми обстоятельствами, мы можем адаптироваться к ним. Будучи устойчивыми, мы не сопротивляемся неприятным событиям и не избегаем их. Мы быстрее восстанавливаем наше задетое самолюбие и справляемся с чувством угрозы; мы движемся вперед без задержек.
Стоит только понаблюдать за тем, сколько раз в течение дня мы реагируем на неподконтрольные нам события или сопротивляемся им, и мы четко осознаем, что тренируем сопротивление. Мы наращиваем «мускулатуру», чтобы бороться с «плохой» (новой) идеей. Мы выстраиваем защиту, чтобы предотвратить боль, когда нас бросают. Крайним проявлением таких реакций является обкрадывание самих себя, когда мы не позволяем себе быть открытыми и уязвимыми. В своей песне «Я как скала» (I Am a Rock) Пол Саймон и Арт Гарфанкел (Paul Simon and Art Garfunkel) описывают возведение защитных стен (чтобы «никто не тронул меня») как безнадежную попытку избежать эмоциональных взлетов и падений в
