SDI Netherlands
В этом деле[1832] нидерландская компания SDI Netherlands приобрела у связанной компании SDI Bermuda неисключительные права на общемировое использование компьютерных программ для использования на мейнфреймах IBM. При этом оплата за права должна была составлять 93 % от всей суммы полученных доходов SDI Netherlands (в лицензионном договоре была предусмотрена прогрессивная шкала уплаты роялти от 93 до 98 % от всех полученных платежей). Вскоре после этого SDI Netherlands заключила сублицензионный договор на неисключительное использование программ со своей 100 %-й американской дочерней компанией группы SDI U.S. Последняя платила роялти за сублицензию без удержания налога у источника согласно ст. 13 налогового соглашения между США и Нидерландами. Статья 13 соглашения требовала, чтобы получатель роялти был их бенефициарным собственником, т. е. соответствовала МК ОЭСР 1977 г. Суд исследовал несколько вопросов: 1) имеют ли роялти, выплаченные из SDI Netherlands в SDI Bermuda, источник на территории США, 2) была ли SDI Netherlands кондуитной компанией, 3) может ли SDI Netherlands быть признана налоговым агентом в США, 4) смешались ли роялти, выплаченные из США, с прочими роялти из других источников, тем самым потеряв свою «идентичность» как дохода из источников в США? Нетрудно предположить, что Служба внутренних доходов дала положительный ответ на первые три вопроса и отрицательный – на последний вопрос, вследствие чего роялти, выплаченные из США, должны были облагаться налогом у источника в США. Это дело примечательно тем, что налоговая служба США попыталась применить налог у источника в США не к американской компании SDI U.S., а напрямую к иностранной компании, не имеющей присутствия на территории США.
Однако суд принял противоположное решение, сославшись на то, что роялти не имели источника в США, SDI Netherlands была реальной экономической организацией и не агентом или кондуитом бермудской компании, а следовательно, должна быть признана бенефициарным собственником роялти.
10.16.7. Индонезия
PT. Transportasi Gas Indonesia
Наиболее известное в Индонезии судебное дело касательно вопроса о бенефициарном собственнике – дело PT. Transportasi Gas Indonesia v. Direktur Jenderal Paiak 2008 г.[1833] Оно произошло практически сразу же после дела Indofood, в котором британский суд, создавая предположительное решение индонезийского суда о бенефициарной собственности нидерландской промежуточной компании, придал этому термину «международное фискальное значение». Дело особенно примечательно тем, что индонезийский суд, согласившись в принципиальных вопросах с решением по делу Indofood, тем не менее пришел к противоположному решению. Суд также сделал ряд важнейших для международного толкования этого термина утверждений.
Обстоятельства дела таковы. В 2003 г. индонезийская компания PT. Transportasi Gas Indonesia получила долговое финансирование в форме займов от своего 40 %-го акционера, Transasia Pipeline Company Pvt. Ltd., компании, находящейся на Маврикии. Transasia была совместным предприятием компаний Petronas, ConocoPhillips, Singapore Petroleum Company и Talisman. В 2003–2004 гг. PT. Transportasi Gas, выплачивая проценты в адрес Transasia, удерживала налог у источника по ставке 10 %, предусмотренной ст. 11 налогового соглашения между Маврикием и Индонезией от 10 декабря 1996 г. (расторгнутого Индонезией позже, в 2005 г.). Внутренняя ставка налога у источника на проценты составляла 20 %, поэтому налоговая инспекция, сочтя применение международного соглашения неправильным, начислила дополнительные 10 % налога. Логично предположить, что налоговые органы посчитали, что получатель процентов – Transasia – не считается бенефициарным собственником процентов по международному соглашению.
При этом, в отличие от ранее рассмотренных дел, касающихся бенефициарной собственности, где в национальном праве применяющей налоговое соглашение страны почти всегда не было определения значения данного термина, в административной практике Индонезии такое определение существовало, введенное специальным циркуляром налоговых органов в 2005 г.[1834] Циркуляр сообщал, что одного лишь предоставления сертификата резидентства компании недостаточно для автоматического получения налоговых выгод международного договора, поскольку сертификат не содержит информации о том, является ли получатель дохода его бенефициарным собственником. Как гласит циркуляр[1835], бенефициарный собственник должен быть «окончательным владельцем дивидендов, процентов или роялти»; компании специального назначения (кондуитные, бумажные, проводящие и иные подобные) не считаются бенефициарными собственниками. Примечательно, что циркуляр 2005 г. по понятной причине вступил в силу уже после 2003–2004 гг., когда происходили процентные выплаты.
Налоговый суд города Джакарты рассмотрел несколько взаимосвязанных вопросов. Первый и основной: насколько маврикийская компания Transasia должна признаваться бенефициарным собственником в силу налогового соглашения с Индонезией. Суд отметил, что в период выплаты процентов определение характера полученного Transasia дохода в качестве собственного находилось в ведении компетентного органа государства налогового резидентства получателя дохода, в данном случае – Маврикия. Налоговые органы Индонезии должны были использовать ст. 26 налогового соглашения об обмене информацией для определения того, насколько Transasia удовлетворяла требованию о бенефициарном собственнике, в том числе облагался ли данный доход налогом. Концепция бенефициарной собственности – международно-правовая доктрина, и внутреннее толкование данного термина, сделанное Индонезией в административной практике, должно было согласовываться с Маврикием, кроме того, такая договоренность должна была быть публичной. Юридический отказ в предоставлении защиты положений международных соглашений в одностороннем порядке предполагает, что обязанность доказывания обстоятельств, послуживших причиной для отказа, лежит на налоговых органах Индонезии. То есть они должны были доказать, что Transasia не была бенефициарным собственником процентов. Для определения бенефициарной собственности лица нужно исследовать все факты и обстоятельства, свидетельствующие о признаках прав лица на доход, в том числе – может ли лицо свободно распоряжаться доходом, облагается ли доход налогом у этого лица. В рассматриваемом деле, как указал суд, налоговый департамент не представил таких доказательств.
Что касается позиции налоговых органов о бенефициарной собственности, изложенной в циркуляре 2005 г. № SE-04/PJ.34/2005, то суд отметил, что его положения не могут иметь обратную силу. В итоге суд подтвердил правомерность применения пониженной ставки налога у источника на проценты, предусмотренной налоговым соглашением 1996 г.
Из решения PT. Transportasi Gas Indonesia можно сделать ряд важных выводов. Во-первых, Индонезия, государство с гражданской правовой системой, не признает дуализма права собственности, т. е. его разделения на юридическую и экономическую составляющие. Поэтому термин «бенефициарный собственник» должен определяться только на основании законов Индонезии или международного договора. Во-вторых, Индонезия не может применить одностороннее значение термина «бенефициарный собственник», поскольку компетенция устанавливать этот факт принадлежит иностранному налоговому органу, а для уяснения его позиции необходимо использовать положения об обмене информацией. В-третьих, административные циркуляры Индонезии, издаваемые налоговой службой, – не обязывающие нормы для налогоплательщиков, поскольку они не становятся частью законодательства, а потому суды вправе не принимать их во внимание при рассмотрении судебных решений.
PT Indosat Tbk
В марте 2010 г. Налоговый суд Индонезии вынес апелляционное постановление по делу PT Indosat Tbk[1836]. В суде рассматривался вопрос о корректности применения нулевой ставки налога у источника на проценты, выплачиваемые из Индонезии в адрес нидерландской промежуточной компании – SPV, участвующей в схеме долгового финансирования.
Обстоятельства
