– Мы знакомы?
– Слава о вас дошла до Европы, – усмехнулся Константин. – Так какие у вас ко мне претензии?
– Вы незаконно проехали по платной дороге…
– Здесь только одна дорога к посёлку.
– Она моя.
– Чем докажете, что она ваша?
– Здесь все знают.
– Я не здешний, и вы прекрасно знаете, что перекрывать единственный подъезд к посёлку – подлость.
– Закон на моей стороне, обращайтесь в суд.
– Есть кое-что повыше закона.
– Что же это? – презрительно скривил губы Шаромыжный. – Указ президента, что ли?
– Совесть.
Мужчины, осматривающие машину Константина, захохотали.
– Масляной краски обожрался? – предположил молодой парень, похожий на растолстевшего борца.
Константин вышел за калитку, сунул руки в карманы.
– Моё терпение не безгранично, – сказал он почти вежливо, чувствуя бурлящую в жилах кровь. – Давайте договоримся, господин Шаромыжный. Первое: с сегодняшнего дня вы снимаете шлагбаум и открываете свободный проезд в посёлок.
– У него крыша поехала! – изумился детина-охранник, проявляя недюжинную смелость при свидетелях.
Константин посмотрел на него, но промолчал.
– Второе: хотите получить компенсацию за свою дорогу? Кстати, явно купленную незаконно. Мы проверим. Так вот, хотите жить в мире и согласии с жителями посёлка? Созовите общее собрание, предъявите аргументы, и вполне вероятно, вам пойдут навстречу, особенно после того, как вы на порядок снизите оплату проезда. Пятнадцать тыщ – это не по-божески.
– Всё сказал? – осведомился Шаромыжный, продолжая считать себя хозяином положения. – Бумаги у меня в порядке. А не хочешь платить – выметайся отсюда и строй свою дорогу где хочешь.
Константин кивнул:
– Неплохое предложение, мы это обсудим. Но если ты, козёл вонючий, решил, что можешь победить в войне с общественностью, то глубоко ошибаешься. Во-первых, бывает, что даже у таких крутых тачек, как твоя, прокалываются шины. Да и горят они не хуже других машин, подешевле. Во-вторых, бывает, что и дома вспыхивают как спички, даже такие кирпичные доты, как у тебя. И в-третьих. – Константин раздул ноздри. – И ДТП случаются на просторах нашей родины, даже с мэрами и губернаторами, могу привести примеры.
– Слышали? – картинно и спесиво повернулся к спутникам Шаромыжный. – Он угрожает! Мне! И нашему губернатору!
– Очень похоже, – рассмеялся Константин.
– Чего? – не понял хозяин.
– Не смотрел наш отечественный фильм «Три мушкетёра»? Там лавочник Бонасье говорил: «Я и кардинал – это сила!»
– Издеваешься?! Да ты знаешь, что тебе будет?!
– Я знаю, что будет с тобой. А теперь изволь убраться отсюда подобру-поздорову. Это не твоя территория и не территория одной из деревень, которую ты, козёл поганый, купил.
Повернувшись, Константин, не оглядываясь, зашагал к дому, вслушиваясь в шум и начавшуюся перебранку за спиной:
– Пусти, я его урою!
– Не надо, Жора…
– Пусти…
– Да хрен с ним, я вызову полицию, живо в кутузку посадят!
– Эй, фраер, – окликнули Константина, – ты отсюда не выедешь здоровым, зуб даю! И бабу твою не выпустим! Что с детями, что без.
Кровь бросилась Константину в лицо.
Он молча повернулся, вышел за калитку, не вынимая руки из карманов, приблизился к говорившему «борцу», на губах которого играла ухмылка.
– Повтори!
– А то чо? – пренебрежительно скривил губы парень. – Президенту пожалуешься?
Константин сделал выпад головой в лицо здоровяка.
«Борец» с воплем отпрянул, зацепился за крыло «Хаммера», упал.
Охранник с карабином бросился на Константина, и тот с разворота ударом ноги отбросил его в заросли лебеды у забора дома напротив. Повернулся к оторопевшему владельцу дороги, всё так же не вынимая руки из карманов.
– Какие неловкие у тебя халдеи, хозяин. Ещё вопросы есть?
«Борец» вскочил на ноги, держась за окровавленный нос.
– Убью, сука!
Константин повернулся к нему:
– Давай, жду. У тебя ещё много чего можно сломать.
Из дома выскочила Зина, за ней вышел Николай Кузьмич с вилами в руках.
– Костик, не надо!
– Да не трогаю я их, – пожал он плечами. – Ну, чего стал? Давай, убивай.
Глаза парня забегали, решимость в них прошла, осталась только ненависть.
– Я тебя… встречу…
Вскочил детина-охранник, но тоже не стал бросаться угрозами.
Константин повернулся к Шаромыжному, потерявшему уверенность.
– Я дал тебе хороший совет, дядя, воспользуйся им, не то твоя самодеятельность с дорогами и деревнями плохо кончится. Особенно с деревнями. И никакой губернатор не поможет, их теперь тоже пачками сажают.
Константин подтолкнул сестру к двери, из которой выглядывали любопытные лица детей, пропустил отца.
В гостиной он сказал, оглядев встревоженных родных:
– Не волнуйтесь, этот урок пойдёт им на пользу. Завтра съезжу в местную управу, поговорю с жилищниками. Терпеть больше этот произвол нельзя.
– Вряд ли им понравилось, как ты себя вёл, – проворчал Николай Кузьмич.
– Пап, чтобы нравиться всем, даже Богом быть недостаточно.
– Думаешь, поможет?
– Уверен. Можете спокойно заниматься своими делами.
Однако Костя ошибся. Впечатление на местного хозяйчика он произвёл, но не такое, на какое рассчитывал.
Через час, когда он поставил машину в отцов гараж, к дому подъехала бело-синяя «Нива» полиции, и Константина окликнули:
– Эй, гражданин, подойдите.
Он закрыл ворота гаража, оглянулся, увидел двух полицейских, «Ниву», ползущий по улице в сотне метров «Хаммер» и всё понял.
«Барсов выгонит из отряда на хрен!» – мелькнула мысль.
– Слушаю.
– На вас поступила жалоба, – подошёл ближе полицейский средних лет, с погонами младшего лейтенанта. – Вы отказываетесь уважать частную собственность, да ещё избили двух жителей посёлка.
«Хаммер» остановился, из него вышел Шаромыжный, одетый на сей раз в просторный костюм цвета хаки. За ним вылезли сопровождавшие владельца дороги. Распухшее красное лицо «борца» украшала полоска лейкопластыря.
– Как же вы красиво изъясняетесь! – восхитился Константин. – «Отказываетесь уважать частную собственность». Что-то новое в лексиконе полиции. А то, что этот господин не уважает сотню жителей посёлка, лишив их возможности свободного проезда к с в
