Таким образом, очень важно развивать связи между разными религиями, чтобы объединить усилия во благо всего человечества. В мире так много проблем и вражды, поэтому религия должна защищать людей от вражды и страданий, а не становиться одним из их источников.
Мы часто слышим о том, что все люди равны. Подразумевается, что все мы одинаково стремимся к счастью. Каждый имеет право быть счастливым и не испытывать страданий. Поэтому если религия приносит вам пользу, делает вас счастливее, то вы должны уважать права других людей и остальные религии. Это очевидно.
* * *Недельная серия выступлений Далай-ламы в Тусоне показала, что дух взаимного уважения может быть вполне осязаемым. Среди его слушателей были представители самых разных религий, в том числе немало христианских священников. Несмотря на это, среди публики царили мир и согласие. Также нашлось место и для некоторого духовного обмена, поскольку не-буддистам было любопытно узнать о ежедневных практиках Далай-ламы. В результате один из слушателей задал такой вопрос:
— В любой религии большое значение придается молитве. Почему молитва так важна в духовной жизни?
Далай-лама ответил:
— Я считаю, что молитва — это, по большей части, ежедневное напоминание самому себе о своих основных принципах и убеждениях. Лично я каждое утро начитываю буддийские мантры, которые могут походить на молитвы, но по сути представляют собой напоминания. Напоминания о том, как общаться с людьми, как к ним относиться, как решать проблемы и т. д. Поэтому моя духовная практика состоит в основном из напоминаний — о важности сострадания, всепрощении и других подобных вещах. И конечно же, она включает в себя некоторые буддийские медитации о природе реальности и определенные практики визуализации. Моя обычная ежедневная практика занимает около четырех часов, если выполнять ее не торопясь. Это довольно много.
Мысль о четырех часах в день, проведенных в молитвах, вызвала вопрос у другой слушательницы:
— Я работаю и воспитываю маленьких детей, у меня очень мало свободного времени. Как тому, кто всегда очень занят, найти время для молитв и медитаций?
— Я тоже мог бы пожаловаться на недостаток свободного времени, если бы у меня возникло такое желание, — ответил Далай-лама. — Я тоже очень занятой человек. Как бы то ни было, если постараться, то всегда можно найти время, например рано утром. А ведь есть еще и выходные дни. Можно пожертвовать частью своих развлечений, — он рассмеялся. — Так что хотя бы полчаса в день вы способны выделить. Если же вы постараетесь еще лучше, то найдете полчаса утром и полчаса вечером. Если как следует подумать, то решение всегда найдется.
Если вы относитесь к своим духовным практикам со всей серьезностью, то должны осознавать, что они направлены на развитие ума, мышления, психического и эмоционального здоровья.
Не следует сводить практики к физическим или вербальным упражнениям, ведь это не просто чтение молитв и пение мантр.
Если вы понимаете их именно в таком ограниченном смысле, вам, безусловно, нужно выделять какое-то определенное установленное время для их выполнения, ведь вы не можете совмещать их со своей повседневной деятельностью. Если вы будете начитывать мантры во время приготовления еды, это может не понравиться вашим близким. Если же вы правильно понимаете эти духовные практики, то сможете заниматься ими двадцать четыре часа в сутки. Подлинная духовность — это состояние ума, которое вы можете практиковать в любое время. К примеру, оказавшись в ситуации, когда у вас возникает искушение обидеть кого-то, сразу же примите меры предосторожности и удержитесь от этого поступка. Когда вы готовы выйти из себя, сосредоточьтесь и скажите себе: «Нет, это неправильно». Это и есть духовная практика. Если понимать ее в таком смысле, то у вас всегда найдется время. Это напомнило мне об одном из наставников тибетской школы Кадампа, Потове. Он говорил, что для того, кто достиг определенного понимания и внутренней гармонии, любое событие, любое переживание становится учением. Я считаю такой подход очень правильным.
Таким образом, если вами овладевает беспокойство, скажем вы видите по телевизору или в кино сцены насилия и секса, попробуйте сознательно сфокусироваться на их негативном влиянии. И тогда подобные сцены не окажут на вас воздействия, ведь вы будете воспринимать их как поучительное свидетельство дурного влияния неконтролируемых эмоций.
* * *Можно извлекать уроки из повторных показов «Команды „А“» или «Мелроуз Плейс». Однако гораздо важнее, что духовный путь Далай-ламы как практикующего буддиста включает в себя ряд уникальных техник. Рассказывая о своих ежедневных упражнениях, он упомянул медитации о природе реальности, а также практики визуализации. В беседе он лишь вскользь коснулся этой темы, но за несколько лет нашего знакомства мне доводилось слышать от него гораздо более подробный анализ, обернувшийся для меня едва ли не самым сложным рассуждением, которое я когда-либо слышал. Его монологи о природе реальности были наполнены философской аналитикой и извилистой аргументацией. Его описания тантрических визуализаций были невообразимо хитроумными и запутанными. Назначение подобных медитаций и визуализаций в том, чтобы создать в человеческом воображении нечто вроде голографического атласа Вселенной. Изучению и освоению этих буддийских практик он посвятил всю свою жизнь. Задумавшись о колоссальных усилиях, совершенных им, я спросил:
— Можете ли вы рассказать о практической пользе этих духовных практик, их значении в вашей повседневной жизни?
Далай-лама помолчал несколько мгновений, затем тихо ответил:
— Хотя мой личный опыт очень невелик, я могу с уверенностью сказать, что в результате этих буддийских практик мой ум стал гораздо спокойнее. Это определенно так. Хотя эта перемена происходила постепенно — я двигался сантиметр за сантиметром, — он рассмеялся, — я полагаю, что изменилось и мое отношение к себе и другим людям. И, хотя точные причины этих перемен выделить трудно, мне кажется, что большую роль сыграло понимание, но не абсолютное понимание, а определенное ощущение фундаментальной природы реальности, а также размышление о таких феноменах, как непостоянство, страдание, ценность сострадания и альтруизма.
Например, думая о тех китайских коммунистах, которые причинили столько зла многим тибетцам, я испытываю к ним сострадание, даже к палачам. Ведь я осознаю, что они сами были жертвами злых сил. Я не достиг бы такого понимания без помощи буддийских практик. Вот почему я не могу считать, что человек, совершивший чудовищную жестокость, достоин страданий или не заслуживает счастья. Я воспитал в себе подобный взгляд на вещи благодаря обету бодхисаттвы[14], неудивительно, что я так люблю и ценю его. Это напомнило мне об одном наставнике из монастыря Намгьял. Он провел двадцать лет в китайских тюрьмах и трудовых лагерях как политзаключенный. Однажды я спросил у него, что было для него самым трудным
