– Что со мной случилось?
– Энергия осколка дала сознанию возможность пробудиться в ноосфере, осознать себя в потоке информации, управлять собой в потоке.
– Что с моим телом?
– Осколок выполнил слияние, изменил свойства организма, позволил управлять материей в материальном мире. Все жизненные показатели в норме, тело полностью приняло артефакт, отторжения не наблюдается.
– Как мне вернуться?
– Пожелай.
Никита просто представил, как он открывает глаза, и к его удивлению, несущиеся мимо потоки информации тут же исчезли, а вместо них появилось озабоченное лицо Гермеса, парень выглядел уставшим, но тут же улыбнулся и крикнул кому-то: – Он вроде, оклемался! – Послышался грохот упавшего стула и торопливые шаги – Джо заполнил собой все обозримое пространство.
– Черт побери, Ник! Не делай так больше, я же от страха чуть в штаны не наложил! – Друг откровенно радовался возвращению Никиты. Из дальнего угла комнаты послышался ворчливый голос: – Да нечем тебе накладывать, дубина ты эдакая! А ну вернись на место, я что до утра тут с тобой буду возиться!?
Никита приподнялся на локте и огляделся: грязная, заваленная всяким металлическим хламом комнатенка, тонула в полумраке и от этого казалась меньше, чем была на самом деле. Из прилегающей комнаты к кровати больного приближался сухой старик, невысокого роста, некогда широкие плечи исхудали и поникли, но в глазах все еще горела жизнь.
– Ну, – обратился старик к Никите. – Рассказывай что видел. Слишком мало идиотов додумалось напялить на свою клешню такой мощный артефакт, и еще меньше остались после этого в своем уме. Последний, как сейчас помню, все бормотал, что слышит весь мир, ну а потом у него вся кровь через нос вытекла, вот так вот.
– Ты Гефест? – спросил Никита без лишней скромности. – Ты знал моих родителей?
– Знал, знал. Достойные были люди, жаль, что так вышло. – Старик помолчал секунду, потом словно вынырнул на поверхность. – Ну да хватит сопли размазывать, что с тобой было?
– Я слышал весь мир… – Никита увидел, что окружающие поглядывают на него с опаской и понял, что придется рассказать все в подробностях.
– Э-э-э, – протянул Джо, выслушав до конца весь рассказ. – Я вот как-то не понял про слияние и материю.
– Я и сам еще не разобрался, – ответил Никита. – А почему у меня рука в бинтах?
Ник удивленно разглядывал левую руку, забинтованную по самый локоть.
– Когда тебя притащили эти оболтусы, рука выглядела так, будто ты ее в мясорубку засунул, я думал отнимать придется, а пока к операции все приготовил, гляжу – она уже заживать начала, ну думаю, оттяпать-то мы ее тебе всегда успеем, забинтовал, в общем, и дело с концом.
Никита почему-то даже не сомневался, что Гефест умеет «оттяпывать» не только руки, неприятный все-таки был старик, но сейчас его занимало другое.
– Почему тогда не болит? Совсем.
– А ты разбинтуй, и посмотрим.
Ник осторожно потянул за конец узелка, и бинты легко соскользнули с совершенно здоровой человеческой руки, вот только…
– Да она светится! – Джо, обладающий самым острым зрением, удивился раньше всех, через мгновение в полумраке комнаты и остальные смогли различить еле заметное свечение. Никита поводил рукой перед глазами и новый возглас удивления, на этот раз, издали все, включая него – за кистью оставался совершенно отчетливый след, будто Ник водил кончиками пальцев по гладкой поверхности воды, колебания воздуха следовали за движениями кисти.
– Значит ты все же не такой болван, каким кажешься, – старик достал сигарету из-за уха, покатал ее пальцами, и закурил. – Раз эта хреновина тебя приняла за хозяина.
– Старик, не томи! – Джо аж подпрыгивал на стуле от нетерпения. – Мы уже поняли, что ты весь такой бывалый и много знаешь, рассказывай, что теперь с Ником будет.
– Поори мне еще, сопляк синтетический! – Заартачился Гефест. – Дожили, уже дети на родителей голос повышают.
Старый мастер бушевал не долго, может возраст сказывался, а может и не сердился он вовсе. Придвинул потертое старое кресло поближе к кровати и со вздохом сел в него.
– В общем, расскажу все, что сам знаю, а знаю я немного, хоть и работал с допуском высшего уровня. Ну а раз вышибли меня на улицу, то и плевал я на всю их секретность и неразглашение!
Гефест говорил это больше для самоуспокоения, чем для слушающих его молодых людей.
– Началось все задолго до Великого переселения, когда люди еще не летали в открытый космос, да и до нехватки ресурсов было далеко. В июне 1908 года над Землей взорвалось небесное тело неизвестного происхождения, назвали его Тунгусский Метеорит. Снаряженные к месту падения многочисленные экспедиции ничего кроме поваленного и обожженного леса не нашли, зато, кое что нашли местные жители. Как рассказала одному из первых агентов будущей Организации бабушка из ближайшего к месту падения села, её внуки, ушедшие на охоту, вернулись оттуда с рассказом о том, как взошло второе солнце и небо загорелось, поджигая землю.
– Они видели как упал метеорит? – Спросил Никита, – и первыми побывали на месте падения?
– Да, – продолжил свой рассказ старый мастер, затушив зловонный окурок об коленку Джо, чего тот, в прочем, даже не заметил. – И не просто побывали, а нашли сам метеорит и даже принесли его с собой! По её описанию это были два небольших черных осколка продолговатой формы, охотники показали ей осколки, развернув старую тряпицу, и тут же спрятали, чтобы эта находка осталась тайной для односельчан. Даже двум древним тунгусам хватило ума не трогать непонятную хрень, которая упала с неба. – Никита пропустил колкость мимо ушей, сейчас было не до споров с Гефестом. Старик продолжил. – Как бы там ни было, теперь уже никто не узнает как два брата отличили ядро метеорита от миллиона других камней на месте падения, так же как никто не узнает куда они пропали незадолго до приезда первого нашего агента в их село. На все вопросы о своих внуках старушка отвечала: «они отправились к Богу, отдать ему когти, которые он обломал о Землю». Больше о братьях никто, ничего не слышал, а через некоторое время и бабуля к Богу отправилась, самым естественным образом – от старости. Со временем все забыли о «Когтях Бога». Все кроме
