Но и Карим, и Василий хорошо знали русскую поговорку: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Случайности всегда бывают, вот выходить из них с пользой для дела — это удел профессионалов. А им этого не занимать. Просидели за планом до ночи, все, что могли, учли. На этом и расстались. Василий сказал:
— С утра я еще побеседую с Нури по некоторым неясным местам, может тот еще что-то вспомнит. Если скажет, то найду возможность об этом сообщить.
Утром Карим занялся своим оружием, неспеша, вдумчиво, тщательно, как требовал всегда командир, с особой любовью разобрал свою снайперку, вычистил, вытер и собрал. В ней-то он был уверен даже больше, чем в самом себе. В одиннадцать начал экипироваться, разложил все, что требовалось по кармашкам разгрузки. Все эти действия вызвали в нем ностальгические воспоминания о том славном времени, когда вся команда готовилась к операции. Собравшись, осмотрелся перед зеркалом, попрыгал, подтянул, что необходимо, и, уже настроенный на боевые действия, спустился вниз. Увидев его, Александр и дежурный боец вытянулись, они явно хотели сказать ему что-то ободряющее, выразить свою уверенность в благополучном исходе, свою веру в него, но не посмели, только стояли и «ели» его своими глазами. Карим пожал каждому руку, похлопал их по плечам.
— Ничего, парни, наше дело правое, победа будет за нами, так говорили наши отцы, когда шли на фронт. Нам нельзя ни сгибаться от ран, ни умирать, у нас еще есть дела, которые мы обязаны сделать, и никто за нас их не исполнит. Вот за этим и будем ходить, пока не добьемся победы.
Усевшись в машину, дал отмашку и выехал. Без пяти двенадцать подъехал ко входу в общежитие. Там уже стоял, с безупречно работающим движком, микроавтобус. Возле него, в полной боевой амуниции, находился Юра. Увидев его, подошел, доложил о том, что группа для получения боевого задания собрана. Они прошли внутрь помещения. Увидев их, бойцы выстроились в шеренгу. Среди них, отдельным звеном, стояла шеренга уже полностью снаряженных парней. Лица у них были сосредоточены, взгляд внимательный, цепкий. Карим прошелся вдоль шеренги, спросил:
— Есть ли отказники?
Парни молчали. Тогда он принялся проверять экипировку, оружие. Делал он это подчеркнуто не спеша, но внимательно. Закончив проверку, сказал несколько слов:
— Бойцы, вы хорошо знаете обстановку, что творится в стране. Вы в свое время давали присягу — защищать народ. Сейчас именно такое время и задание, на которое вы добровольно идете. Выполнив его, нам удастся сильно ослабить лютого врага, упыря кровавого, безжалостного душителя нашего народа. Я верю, что вы ничего не пожалеете ради достижения этой цели.
Еще раз прошелся вдоль шеренги, повернулся к Юрию и приказал:
— В машину!
В микроавтобус он влез последним, вытащив из своей машины большую сумку со спецсредствами, очками ночного видения и прочим. Поставил ее возле своего сидения, спросил:
— Кто у нас радист?
Встал боец, еще молодой со смышленым лицом, и коротко доложил:
— Я, товарищ командир, мой позывной «Гетеродин».
— Займите свое место у рации.
Когда боец прошел на переднее сидение и уселся возле рации, спросил у Юрия:
— Всё, что приказал, взято?
— Так точно, в багажном отсеке.
Еще раз внимательно посмотрев на бойцов, улыбнулся им.
— Ну что, с богом, как говорил мой командир, поехали!
И эта, в общем-то простенькая фраза неожиданно разрядила напряженную обстановку, бойцы заулыбались, послышались шуточки, подколки. Микроавтобус плавно тронулся. Карим спросил у водителя:
— Дорогу в Газли знаешь?
— Так точно, командир, не в первый раз.
— Тогда ехать «без фокусов», но поспешая. Возле Газли скажу далее.
— Есть, командир!
Вмешался Юрий.
— Он, Первый, эту дорогу отлично знает, довезет «как маму родную».
— Ишь ты, «маму родную?». Ну ладно, я согласен, только вот не знаю, сойду ли я за нее?
Бойцы засмеялись. Но вскоре по извечной солдатской науке — спать, когда есть, хоть малейшая возможность, сначала задремали, а затем и крепко засунули. Не спали только Карим, Юрий, радист и водитель. Так и ехали. Ровно в три часа были уже у Газли. Подъезжая к этому городу, Карим спросил водителя и его так сказать ассистента, выделенного Иркином:
— Вы дорогу из Газли, не заезжая в город, до Турткуля знаете?
Ответил ассистент, парень из мусульманского батальона:
— Да, ее тут все знают, наезжена, хоть и разбита основательно, хорошо хоть нет морозов и слякоти, а так, в принципе, ехать можно, но с малой скоростью. Из самой Бухары идет к одной из главных автодорожных магистралей Узбекистана.
Выслушав его, Карим приказал водителю:
— Слушаешь его. Он твой лоцман. Сидеть будет рядом. Сделаешь так, в трех километрах от города в сторону Турткуля стоит чайхана. Возле нее встанешь, движок заглушишь, пусть парни поспят. Подождем вашего командира.
— Есть, командир!
Так и сделали, пришлось включить кондиционер. Бойцы только на минутку проснулись, осмотрелись по сторонам и, увидев, что все тихо, спокойно, снова заснули. В ожидании провели с полчаса.
Посмотрев на часы, Карим пригласил Юрия пройти с ним в чайхану попить чая, только попросил накинуть на разгрузку ветровку. Вскоре они сидели в зале под огромным вентилятором, подвешенным к потолку. Но, несмотря на все его грозные размеры и временами издаваемый скрежет, мух было полно. В небольшом зале народа было немного. Они все ели и пили, разумеется, чай. Едва они уселись за стол, как к ним подошел толстый, с засаленным передником, служитель этого заведения. С ходу начал предлагать разные блюда, сорта чая и прочее. Карим, к которому безошибочно обратился чайханщик, вычислив в нем старшего, принялся со знанием дела выяснять качество предлагаемых блюд. Чайханщику такая осведомленность явно понравилась. Завязалась оживленная дискуссия. Если Карим говорил не спеша, выслушивал, то чайханщик говорил яростно, размахивая толстыми короткими ручками, клялся памятью своего отца, дедушки, которые
