— Сиди, сиди, Василий. Что — молчит?
— Да, крутого из себя строит.
— Ясно, давай по «законам военного времени». У тебя бокорезы есть?
Удивлённо посмотрев на него, тот полез в ящик, достал. Карим взял их, повертел перед настольной лампой. Хромированные, режущие пластинки зловеще заблестели. Пленный вздрогнул, но, спустя несколько секунд, овладел собою и снова принял безразличный вид. Направив свет от мощной лампы на лицо, Карим вытащил из-за пояса свой спецназовский нож, тоже повертел в свете лампы. Тусклые блики от лезвия зловеще «запрыгали» по глазам боевика. Он снова замер, но вскоре опять стал безразличным. Будничным, каким-то усталым голосом, Карим приказал:
— Камеру, диктофон сюда.
Дождавшись, когда их установили, снова приказал:
— Включишь, когда дам сигнал.
После этого обошёл пленного кругом и снова приказал:
— Руки к поручням, ноги к ножкам.
Подошёл помощник, быстро и ловко пристегнул боевика. Постояв и понаблюдав за этой процедурой, Карим обратился к боевику всё тем же усталым, безразличным голосом:
— Послушай меня внимательно. Ты простой, мелкий боевик. Ничего существенного сообщить нам не сможешь. К тому же ты бандит, твои руки по локоть в крови беззащитных людей. Ты, собака, погубил своими наркотиками сотни людей. Свою участь ты знаешь: собаке — собачья смерть! Но сдохнуть ты сможешь двояко: либо как человек, понявший, что творил только зло, без ненужных мучений; либо как зверь, попавший в капкан, с дикой болью. Вот смотри, видишь эти бокорезы?
Он повертел их перед носом отпрянувшего боевика и ловким движением распорол его брюки и ширинку. Затем кончиком поддел резинку трусов и разрезал ткань. Мужские «причиндалы» вывалились наружу.
— Так вот — слушай. С тобой никто здесь церемониться не будет. Ты, бандит, попался и будешь отвечать. Твоего Амин-бека здесь нет, защитить тебя некому. Понял?
С этими словами он несколько раз повертел перед его глазами своим страшным клинком и чуть «струганул» кончик носа ужаснувшегося пленника. Из пореза потекла кровь. Глаза пленника забегали.
— Так вот, — продолжил он, — сейчас я вот этими бокорезами у тебя буду сначала откусывать по кускам твои яйца, а затем, опять же по кускам, твой член. Скажу тебе прямо, такой боли ты никогда не испытывал. Это точно. Ты можешь спасти себя от неё, рассказав всё, что знаешь, хотя ничего неизвестного ты сказать нам не сможешь, ты же дворняжка, тебе приказали, и ты побежал. Но мы хотим понять, собираешься ли ты пойти к Аллаху как правоверный мусульманин или как слуга Шайтана.
С этими словами он сунул бокорезы в мошонку и чуть сдавил ручки. Внезапно пленник ожил, заорал:
— Не надо, не надо…
Из его глаз потеки мутные слёзы.
— Почему? — удивился Карим. — Тебе можно, твоим подельникам можно, а вот твоим жертвам воздать таким, как ты нельзя?
— Не надо, не надо… Я скажу…
— Ах, вот оно что? Решил к Аллаху появиться как правоверный мусульманин? Ну что же, попробуй, может он и примет твоё раскаяние, хотя помнишь, наверное, суру Милосердный, что там говорится: «Узнаны будут грешники по их приметам, и схватят их за хохлы и ноги. Это — геена, которую считают ложью грешники! Ходят они между ней и кипящим кипятком. А тому, кто боится сана Господа своего, — два сада». Вот ведь как в Святой книге говорится.
Пленник, выпучив глаза, трясся и всё повторял:
— Не надо, не надо, я скажу…
— Ну что ж, послушаем, говори. Вернее, отвечай на мои вопросы.
Карим кивнул Василию. Тот быстро включил диктофон и камеру. Посыпались сначала простые вопросы: кто ты, откуда, какая у тебя семья, как зовут твоих детей, любишь ли ты их, помогаешь, затем — кто тебя послал в этот город, сколько вас, кто старший, где он находится, сколько их в доме сейчас и так далее.
Через двадцать минут пленник стал запинаться с ответами.
Карим показал Василию — выключай.
— Он устал, сейчас с ним бессмысленно говорить.
Когда тот выключил камеру, диктофон, принялся сам расстёгивать ремешки на руках пленника и внезапно воткнул иголку зажатого в своей ладони шприца в вену боевика. Тот дёрнулся, но вскоре затих, откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза. Лежал он спокойно дышал ровно. Приоткрыв веко, заглянул, затем проверил пульс.
— Через десять минут начнём под сыворотку, включишь диктофон.
Ровно через десять минут Карим резко похлопал его по щекам. Тот раскрыл глаза, неуклюже заулыбался. Их разговор длился недолго — всего минут десять. Главное, что интересовало, было спрошено и на свои вопросы они успели получить нужные ответы. Посмотрев на крепко спящего боевика, Василий спросил:
— Ну а далее, что с ним делать будем?
— Утром, когда очнётся, дашь прослушать его ответы и вербуй. Отпустим уже завербованного. Он отлично поймёт, что после наговоренного им, этот Амин-бек с него и его семьи «шкуру сдерут», на всякий случай объясни подоходчивее его будущее после того, как эта запись попадёт в руки его босса.
Василий недолго раздумывал, приказал:
— Али, в камеру одиночку, на руки щадящие наручники. Завтра, поутру, его ко мне на разговор.
Как только боевика унесли, предложил кофе. Усмехнувшись, добавил:
— Правда, не такого «прочищающего мозги», как у Александра, но мне, лично, помогает.
Они попили молча. После этого хозяин кабинета спросил:
— Что будем делать с Гусейном, их старшим?
Карим задумался ненадолго.
— Мне думается, ждать не надо, а прямо сегодня же ночью ставку Амин-бека в нашем городе нужно ликвидировать. Это вызовет определённую панику в их стане на несколько дней, а нам сие как раз необходимо. Свобода рук для проведения операции. С Гусейном, его телохранителем, и слугой не церемониться. Удастся захватить живым — тем лучше, нет — и чёрт с ним. Давай, вызывай Олега сюда, будем готовиться. Я сам пойду с ними.
Через пятнадцать минут подъехал Олег, спросил:
— Что случилось, почему вызвали, у меня там ещё парни в засаде сидят.
— Отзывай их, смысла нет больше ждать. Твой пленник раскололся. Амин-беком выслано всего две пары. Одну ты, можно сказать, ликвидировал. Нам нужно взять старшего этой группы. Дом, где он находится, мы выяснили. Вот смотри, — развернув карту принялся указывать. — Вот в этом районе, на самой окраине, как видишь, на этой улице, в доме № 13, сей командир группы и устроил себе ставку. Сейчас с ним его телохранитель и слуга. Это конечно, если не вернулась с промысла парочка разведчиков. Мы тут посоветовались и решили «развязать себе руки» в предстоящей операции захватом этого «командира». Впрочем, особо-то не стоит с ним церемониться. Можно и просто эту ставку раздавить. О
