Следующие два дня Карим полностью посвятил обходу комбината вместе с приставленным хозяином юркого, тощеватого с седыми лохмами, чуть сгорбленного, но с внимательным, рысьим взглядом господинчика — Хаимом Соконером. Тот пытался поруководить Каримом — туда не ходить, там не особенно вникать и так далее, но был жестко остановлен твердым заявлением:
— Мне нужно знать то, что мне необходимо для создания представления о вашем комбинате и его состоянии. Поэтому прошу не мешать, иначе я потребую другого сопровождающего. Ваша роль, насколько я понял, заключается в организации просмотра тех участков, которые мне видятся ключевыми, а не в ограничении их посещения и осмотра.
Следующий день Карим, с утра до вечера, изучал «правоустанавливающие документы». День взял на размышление.
Глава 2. Братская помощь.
Утром следующего дня Карим поехал, с разрешения капитана, в Самарканд, оттуда связался с Сергеем, объяснил ситуацию. Тот обещал поговорить с Хомяковым Петром Васильевичем и Ильей и вечером перезвонить в гостиницу. Так и сделали. В вечернем разговоре Карим получил добро на дальнейшие действия по сделке. На следующий день к нему заявился капитан. Он объявил, что проверка по его данным завершена. Все сошлось. Версия о том, что Гюрза передрался, что-то не поделив со своими охранниками, принята за основу. Сейчас занимаются предыдущим съемщиком номера. Но это уже Карима не касается. Как стало известно, ты имеешь какое-то дело с владельцем комбината Ошером Мендловичем, сам уважаемый Икрам не возражает, но хочет знать — в чем именно заключается ваш общий интерес. Сейчас Икрам в отъезде, сколько будет отсутствовать — не знаю. Он об этом не распространялся, но, по поведению моего начальства, прикидываю: с неделю, не меньше, если ничего не случится. Так что, жди, как вернется, обязательно тебя призовет. В общем готовься. А за это время тебя никто не тронет. Договаривайся с этим Ошером Бухарским. Он ранее такой был важный! Как же, орденоносец, руководил одним из лучших комбинатов, если не в Союзе, то уж в Узбекистане точно! Целый район в городе жил по его распоряжениям. А теперь? Бай его ободрал, как липку, да еще и дань плати, и не пикни! Притих, куда его гонор только делся. Поговаривают, на свою историческую Родину хочет сбежать, не выдержал бая-то. А тот пока не торопится. Хоть и плоховато сейчас это хозяйство, но золотые яйца всё еще несет, да и главный в стране не даст его окончательно разорить. Он же ему свой хлопок «впаривает». Так что не даст он нашему загубить этот комбинат окончательно, не позволит. Это-то бай наш знает, опасается главному наступить на его мозоль, вот и терпит пока, не прикарманивает, но обдирает — это уже точно. Только я тебе, бизнесмен, об этом не говорил. Понял? Все мои слова к тому, чтобы ты перспективу знал, если уж намерен с Ошером Бухарским дело иметь. В любом случае уважаемый Икрам будет смотреть, разрешить тебе в это дело влезать или нет, а уж платить ему дань, так это также точно, как солнышко всходит. Еще никто не отвертелся. В этом городе все, у кого хоть какой-то бизнес, платят ему.
Карим поблагодарил капитана, снова вложил стодолларовую купюру в «трудовую мозолистую» руку на помощь детишкам. На том и расстались, отметив про себя недельный срок.
Вечером ему, как и договорились, позвонил Сергей. Выслушав, несколько фраз Карима, в том числе и о недельном сроке, коротко сказал:
— Послезавтра встречай в Самарканде команду, приедут семеро. Подготовь жилье, две машины.
На следующий день Карим с утра уже был у хозяина комбината. Тот, выслушав его оценку о состоянии комбината, начал было утонять детали, но Карим прервал:
— Уважаемый Ошер Мендлович — это мое впечатление. Завтра прилетают специалисты, уж они-то всё, как нужно, оценят, с ними и будете говорить. Вы сейчас назовите свою стартовую цену.
Хозяин комбината помялся, но недолго, и назвал. По мнению Карима, она в настоящий момент была сильно завышенной. Он нахмурился и, не скрывая досады, сказал:
— Она, уважаемый Ошер Мендлович, завышена и существенно. Но не будем сейчас обсуждать это. Люди, которые приедут, в этом деле большие специалисты, к тому же они прекрасно знают обстановку в Вашем районе, в стране и что Вам приходится делать, дабы хоть как-то удержать Ваш комбинат на плаву. Сразу же предупреждаю, на окончательную цену повлияют и Ваши отношения с Икрамом, и с хозяином страны.
Ошер Бухарский помрачнел. Он очень опасался этого, но что сделаешь, если все это так и есть. Глупо, как страус, прятать голову в песок. Но, справившись с охватившей его досадой, поинтересовался: сколько человек приедет, где уважаемый Карим их хочет разместить?
Выслушав, сделал неожиданное предложение:
— Знаете, у меня в директорском корпусе есть еще и гостевой отсек, в нем есть несколько номеров, правда, не супергостиничные, но прожить несколько дней вполне возможно. Есть и небольшая кухня. Я могу распорядиться, им комнаты приготовят. Зачем Вашим специалистам где-то жить, ездить по городу. Вы же знаете, что у нас творится, все под контролем Икрама. А при комбинате спокойно, никто сюда пока не лезет, никто им не помешает и теребить не будет. Пусть спокойно работают. Я, тоже как и Вы, заинтересован, чтобы все было сделано побыстрее.
С утра с Иркином поехали в Самарканд, там арендовали микроавтобус и во второй половине дня в Самаркандском аэропорту уже встретили прибывшую команду. Старший, чем-то очень похожий на Ошера Мендловича, представил всех. Один из них был экономист, другой — технический специалист, как раз по хлопкоочистительному и хлопкоткацкому производству, третий — по финансовым делам, а трое других — специалисты по безопасности. Сам старший отрекомендовал себя в качестве юриста. Условия, которые им предоставил хозяин комбината, их вполне устроили. Для начала Карим свозил их в рекомендуемый Иркином местный ресторан, где вкусно, сытно покормил узбекскими блюдами. Затем, забрав с собой старшего в машину, в микроавтобусе отправил всех остальных с наказом Иркину отвечать на все заданные вопросы, ничего не утаивая. В городе никуда не заезжали, нигде не останавливались,
