Для начала повреждённый гранатомёт демонтировали с помощью ломов, кувалды и при моральной поддержке известной матери. Тут же возникло незапланированное совещание.
– Господа, как мне кажется, вряд ли имеет смысл заказывать точно такой же гранатомёт взамен кормового. Его боевая эффективность, не в обиду вам, Тифор Ахмедович, будь сказано, недостаточна.
– Как мне кажется, господа, было бы желательно заказать новый образец, конечно, по результатам испытаний…
– Вот именно, по результатам испытаний. А пока что даже образца нет. Так что полагаю…
Итог подвёл спокойный вопрос командира:
– Тифор Ахмедович, сколько времени может потребовать изготовление опытного образца гранатомёта?
– По моим данным, не менее недели, Владимир Николаевич.
– А ремонт повреждений самого корабля?
– Спаси меня, Пресветлые силы! Да я этих повреждений и не разглядел толком.
– Тогда окажите любезность, дайте им оценку.
Отдать должное господину магистру: он чуть ли не обнюхал вмятины и забоины. Его вердикт был не вполне определённым:
– Владимир Николаевич, если бы речь шла о выправлении вмятой обшивки, это работа на час, самое большее – на три. Вот шпангоут – другое дело. Тут два дня полных, за это ручаюсь. Что же касается двигателя – между прочим, вы правильно его отключили, полностью одобряю ваши действия, – его придётся заново налаживать. Это… это… ну, при удаче за день справлюсь, но рассчитывать всё же надо ещё на два. И как раз закончим с ремонтом к моменту прибытия нового гранатомёта. И ещё надеюсь, что гранаты прибудут.
По окончании совещания Тифор неожиданно подошёл к лейтенанту Мешкову и, заговорщически понизив голос, обратился:
– Михаил Григорьевич, наши… э-э-э… контрагенты имеют несколько необычную просьбу.
– Внимательно вас слушаю.
– Нельзя ли закупить здесь книги? Мы бы потом их переправили… туда.
Князь подавил удивление:
– Разумеется, это возможно. Что именно вас интересует?
– О, многое. Сказки, стихи, иная изящная литература…
Мешков был светским человеком и только поэтому всё же сдерживал изумление.
– …Также желательны учебники, по которым учат ваших… как бы это сказать… младших учеников… имею в виду, от семи лет до шестнадцати. У нас несколько иная система образования, и я уверен, что заимствование от вас могло бы пойти на пользу нашим наставникам.
Магистр промолчал, что сразу же отправить книжные покупки большей частью невозможно: крупные книги в твёрдом переплёте просто не прошли бы сквозь портал по размеру. Князь, в свою очередь, не стал показывать, что эта просьба наводит на очень интересные мысли.
Дни уходили один за другим.
Вопреки ожиданиям офицеров, при заделке пробоин обшивки металл не нагревали: Тифор ухитрялся как-то подгибать взглядом рваный лист. Погнутый шпангоут тоже не потребовал сверхусилий.
В кои-то веки сроки выполнения работ не сорвали: через неделю все повреждения корпуса «Морского дракона» были устранены. Естественно, места заделки тщательно закрасили. Намного сложнее оказалась наладка двигателя, но рыжий магистр и с этим справился.
К этому моменту прибыли новые гранаты с гранатомётом для них. Однорукого унтера Синякова снова привлекли к испытаниям. Но перед тем капитан Риммер предложил изменение в конструкции опытной гранаты:
– Знаете, мне кажется, что сигнал… э-э-э… который от появления негации, плохо будет виден. Когда граната падала боком, хвост разглядеть легко, но когда головной частью вперёд, то ведь…
Замечание было признано существенным, и в корпус гранаты вставили три крошечных кристаллика кварца, причём не на самом окончании хвоста, а на расстоянии пару английских дюймов от него.
Семаков, с некоторым усилием держа гранату в руках, осмотрел её со всех сторон.
– Вроде должен быть заметен… Ну, Господи благослови.
Граната, стоявшая, как и предполагалось, вертикально, скользнула в короб.
Думх!
Все наблюдатели дружно отметили, что граната на этот раз падала «рылом вниз», по изящному выражению хорунжего. Звук от удара был другим, и эффект (во многих смыслах) также отличался.
Первое отличие заключалось в том, что унтер выбрался из убежища, кряхтя, поминая тихим и очень недобрым голосом судьбу, гранату и растреклятую крышу, а также протирая рукой глаза. Мариэла, увидев это, тут же подскочила к пострадавшему и со словами «А вот мы промоем» достала бутылочку.
– Зелёненьким мигнуло, вашбродь, – прохрипел добросовестный наблюдатель, – совсем чуточку, а перед тем красный огонёк, как и на тех было…
Собственно, тот самый зелёный сигнал заметили все, кто находился вне землянки, но они об этом помалкивали. Вместо этого зрители шумно поздравляли друг друга с успешным испытанием. Унтер вполголоса благодарил госпожу доктора: промывка глаз и вправду помогла. Потом начались реплики в конструктивном ключе:
– …И хорошо бы дистанцию попробовать поменять…
– …Да, и высоту тоже…
– Есть дополнительная идея.
На эти слова командора Малаха все повернули голову в его сторону. А тот продолжил:
– Я не моряк, но, по-моему, нужен дополнительный… сигнализатор, что ли… имею в виду такое устройство на гранату, чтобы она взрывалась при столкновении с поверхностью. На случай, если того человека не окажется… ну, вы понимаете.
Российские офицеры переглянулись. На их лицах одновременно появилось выражение досады: это усовершенствование должны были придумать именно они, с офицерским-то опытом. Магистр Тифор преисполнился несносной самоуверенностью:
– Простейшая задача, если сравнить с той, что мне предстоит, – хочу сказать, перезагрузкой кристаллов. Я бы назвал его «взрыватель ударного действия». – От изобретения такого словосочетания самомнение рыжего возросло ещё более, хотя постороннему такое показалось бы невозможным. – Вот сюда управляющую пластинку, величина может быть крошечной… – Тифор отмерил нечто в размер ногтя указательного пальца. – Обойдётся недорого. Лучше, конечно, нарезать по кусочкам полоску металла, а нет, так взять монетку…
– Опять задержка.
– И нисколько. Коль речь пойдёт, скажем, о десятке гранат, то такое усовершенствование я и сам могу. Мне лишь бы наложить потоки на основные кристаллы, вот тут времени изрядно…
И ещё три дня ушло на полноценные испытания самих гранат. Под конец предприняли испытание уже боевой гранаты с ударным взрывателем, жахнули одну. Не на землянку, конечно, а на пустое место. На однорукого унтера взрыв произвёл большое
