– Так точно, ваше превосходительство.
– Какова возможность поражения солдат противника?
Тут Боголепов решил проявить разумную осторожность.
– Не могу знать, ваше превосходительство. Не было никакой возможности приглядеться к людским потерям в экипаже вражеского корабля. К тому же никак нельзя разделить тех, кому не удалось спастись от пожара на палубе, и тех, кого поразило осколками или контузией, каковую по причине большой силы взрывов полагаю весьма возможной. Однако, по словам старшего артиллериста корабля князя Мешкова, прямой прицел по вражеским порядкам пехоты либо кавалерии решительно невозможен: гранаты не будут взрываться. Причины этого он не объяснил-с.
Тут последовал совершенно неожиданный вопрос:
– Сколь велик вес заряда?
– Для носового гранатомёта заряд составляет две гранаты, одна из которых весит пуд и три четверти, вторая – чуть более полупуда. Для кормового же гранатомёта – тот, впрочем, был повреждён вражеским ядром – подходит лишь более мелкая граната.
– Повреждён? Возможно ли починить?
– Не могу знать, ваше превосходительство!
Васильчиков не преминул поблагодарить поручика за толковый доклад, но сам подумал, что вопросов осталось множество. Едва ли не больше, чем получено ответов.
Анализ проходил и в кубрике «Морского дракона». Обсуждение проходило не на строго логическом уровне, зато эмоционально.
– …И свезло ж тебе, Тимоха! Каб у кормового орудия стоял, быть тебе без ноги. А так железо лишь перекорёжило, а ты в то время затаился в трюме…
– Га-га-га!
– …Не, братва, что ни говори, Зубастый беречь людей может.
– Всяк может, да не всяк хочет.
Вздохи.
– …Ничё, вот новое поставят…
– …И шпангоут покривило…
– …А линкор сгорел же, как свечечка. В аккурате накрыли…
– …Ан ведь и нам досталось…
– …Так мыслю, что пока железо править будут, так у нас берег…
– …Рыжему ещё работа: новый гранатомёт пристрелять…
* * *Доклад лейтенанта Семакова адмиралу Нахимову не был в строгом смысле слова разбором полётов. Скорее это было докладом по результатам сражения. Опытный командир «Морского дракона» настолько ловко построил своё сообщение, что у Павла Степановича просто не осталось вопросов, касающихся самого боя. Зато адмирал живо интересовался последствиями.
– Когда ожидаете пополнения гранатами? Сколько времени может затребовать ремонт повреждений? Каково состояние контуженных нижних чинов? Сколько возьмёт Мария Захаровна за лечение? – Нахимов, как всегда, проявил щедрость: – Владимир Николаевич, вот ей плата, – десятирублевая ассигнация сменила хозяина, – и не забудьте представления к наградам написать. На вас сам напишу.
Грохотали залпы орудий на кораблях коалиции и на береговых батареях. Вздымались фонтаны земли под ударами ядер. Вставали столбы воды. Грозно вздувались клубы порохового дыма – и над волнами, и над коричневой севастопольской землёй.
Множество глаз пересчитало корабли в эскадре – их было семнадцать.
Адмиралу Гамелену не понадобилась уйма времени для осознания того, что обстрел явно не достиг поставленных целей. Русские батареи огрызались огнём; повреждения пока не были значительными, но накапливались.
Ещё раз подтвердился прежний вывод: высадка десанта непосредственно в Севастополе невозможна. Значит, пойдёт в дело уже рассмотренный вариант удара на Евпаторию. Севастополь трудно взять с моря – посмотрим, каково он будет держаться против атаки с суши.
– У меня уже есть успех!
Именно такими словами начал своё сообщение магистр Харир. Нельзя сказать, чтобы это было голимой ложью, но верным делом в них содержалось преувеличение. Правильнее было бы сказать «маленький успех», или даже «крошечный успех», а то и «миниатюрный успех». Пожалуй, последнее словосочетание описывало состояние дела наиболее точно.
На ладони мага огня посверкивало материальное воплощение этого успеха. Оно было приблизительно четверть маэрского дюйма в поперечнике, зато имело превосходную огранку. Уж в этом высокопочтенный Сарат понимал толк. Отсюда и возник его вопрос:
– Кто гранил?
– Мастер Перут.
Означенный член Гильдии гранильщиков преимущественно работал с небольшими кристаллами, не требующими сверхсложной огранки. Это все (в том числе Сарат) знали.
– Поглядим…
Кандидат в академики начал прогонять потоки в прозрачном кристалле. Очевидный универсал, причём без заметных дефектов. Точную величину магоёмкости, разумеется, с ходу не определить – и не надо, без того видно, что не маленькая. Предельную интегральную плотность потоков тоже можно оценить лишь приблизительно, но явно близка к алмазной.
– Фианит, в соответствии с описанием Професа, – с оттенком самодовольства заявил Харир.
Но начальник обладал громадным опытом руководителя и потому окатил подчинённого ледяной водичкой:
– Как понимаю, ничего более крупного получить пока не удаётся? Я почему-то так и думал.
– Громадные, невероятные, неслыханные требования по равномерности нагрева, – чуть обиженным тоном заявил специалист по выращиванию кристаллов. – По сравнению с этим рубины вообще…
– Знаю-знаю. Не скажу худого относительно рубинов или сапфиров, они нам тоже нужны. Но пока что фианиты гораздо актуальнее.
– Мы ещё будем пробовать микроохлаждение со стороны…
– Я и не сомневаюсь, что технологию вы в конце концов отладите. Но пока что мне даже неудобно выходить с этим к драконам; чтоб вы знали, они за поставки сырья пожелали иметь готовый продукт. А уж относительно наших требований… Впрочем, прогноз Професа оправдался: фианит и вправду в части предельной плотности потоков близок к алмазу. Но, конечно, понадобится кристалл… ну, скажем, в два с половиной дюйма. Это самый что ни на есть минимум.
Самодовольство магистра подёрнулось серым пеплом. Начальник это заметил и поспешил поддержать подчинённого:
– Очень скоро выйдет в море следующая экспедиция за алмазами. К сожалению, никто не знает, удастся ли привезти что-то… подходящее по размерам. Надеюсь, за это время вы отладите технологию. И тогда по стоимости алмазы получат сильного конкурента.
Руководитель малость покривил душой. По его прикидкам, фианиты ещё очень не скоро даже сравнялись бы по ценам с алмазами, если говорить о мелких экземплярах тех и других. Но товарищей надо спасать, и уж тут разговор о цене не стоял. Крупный фианит был НЕОБХОДИМ.
Вплоть до полного исправления повреждений на «Морском драконе» и (крайне желательно!) завершения его перевооружения никто и заикнуться
